Пол Стретерн - Аристотель

Подобные возражения требуют уточнения: нам надо пытаться реализовать то, к чему мы более всего способны. Можно утверждать, что знаменитый ученик Аристотеля Александр стремился делать то, к чему был больше всего способен, – нести страдания и смерть тысячам людей. Однако следует заметить, что Аристотель пытался ограничить выход за пределы моральной нормы своим знаменитым учением о золотой середине.

Согласно этой идее, любая добродетель есть середина между двумя крайностями. Здесь вспоминается традиционная греческая концепция умеренности. Она упоминается еще у Гомера, который жил на пять столетий раньше Аристотеля и описал события, происходившие за тысячу лет до рождения философа. Грекам архаической эпохи (да и грекам поздней Античности) концепция умеренности была просто необходима. Девиз «Ничего слишком» быстро стал их главной моральной максимой. Их энергия была настолько избыточной, что если она не направлялась в творческое русло, то нередко била через край. Бешеное, разнузданное поведение, которое связывали с последователями Диониса, темные стороны характера и обрядности, отраженные в греческой трагедии, страхи и предрассудки повседневной жизни – вот темная сторона раннеклассической эпохи. Чтобы из этого хаоса возникли философия, математика и блистательное искусство, требовалась исключительная умеренность.

Не случайно Пифагор даже попытался соединить эту умеренность с математикой, чтобы можно было исчислить добродетель, лежащую между двумя крайностями. Все не имеющее меры или неизмеряемое (как бесконечность) было злом. Точность стала добродетелью. (До сих пор в западной морали сохранились заметные следы такого подхода.)

Платон с его любовью к математике и абстракции пошел в этом направлении еще дальше. С другой стороны, Аристотель был против математического подхода к морали. Невозможно исчислить, что есть благо. Благо нельзя определить чисто абстрактными суждениями; оно ближе к гармонии в произведении искусства. Нравственная добродетель – середина между двумя крайностями, но больше связана с характером человека и ситуацией, в которой он находится. Убить человека на поле боя – не то же самое, что убить его на улице; но и в последнем случае убить того, кто покушается на грабеж, и того, кто просто обидел вас, – разные вещи. Вместе с аристотелевской гармонией пришел и необходимый элемент относительности. И в этом тоже была умеренность.

Сложности начинаются, когда вы пытаетесь детально сформулировать такую мораль. Если в соответствии с идеей золотой середины любая добродетель лежит между двумя крайностями, то что это за крайности? В отсутствие древнегреческого пыла и стремления к опасным перехлестам это учение ведет лишь к посредственности или словесному жонглированию. Призыв говорить правду, которая является серединой между ложью и исправлением обмана, остроумен, но этически бессодержателен. (Аристотель этого не говорил, но пришел бы к чему-то похожему, если бы решил заполнить данный пробел в своих построениях.)

В последние годы жизни Аристотеля умерла его жена Пифиада. Брак для него был явно важен, поскольку он вскоре сошелся со своей рабыней Герпиллидой, которая, очевидно, стала матерью его первого сына Никомаха. В 323 г. до н. э. в Афины пришла весть о том, что в Вавилоне после долгой попойки со своими военачальниками умер Александр. Афиняне уже давно страдали под властью некультурных македонцев и после смерти Александра дали волю чувствам. Аристотель, родившийся в Македонии и, как всем было известно, воспитывавший благороднейшего из ее сыновей, стал жертвой этих антимакедонских настроений. Его привлекли к суду по ложному обвинению в безбожии. Его обвинитель, жрец Эвримедон, припомнил гимн, сочиненный философом за двадцать лет до того в честь его погибшего благодетеля Гермия Атарнейского:

Этот гимн едва ли можно назвать богохульством, но толпа требовала жертв. Явись Аристотель на суд, его наверняка приговорили бы к смерти. Но Аристотель был не похож на Сократа: склонности к мученичеству у него не было. Он благоразумно покинул Афины, чтобы, по его словам, афиняне не совершили еще одного преступления против философии.

Это было непростое решение. Аристотелю пришлось навсегда оставить свой Ликей. Лишившись библиотеки и доступа к своим научным архивам, пожилой философ поселился в Халкиде, в имении, унаследованном им от отца. Этот город лежит в сорока восьми километрах к северу от Афин, на большом острове Эвбея, на берегу узкого пролива Эврип, отделяющего его от материковой Греции. В водах этого пролива существует необъяснимое явление. Хотя в Эгейском море не бывает приливов, через Эврип проходит быстрое течение, которое без видимых причин каждые шесть часов меняет направление. Стойкая местная легенда гласит, что Аристотель много дней напрягал мозги, чтобы объяснить этот феномен, и, когда впервые в жизни признал свое поражение, бросился в воду и утонул.