Линн Мартин - Везде как дома. Как мы продали жилье, изменили свою жизнь и увидели мир

Позже мы и правда нашли мужской шарф с цветочным рисунком в пастельных тонах. Тим надевал этот шарф, берет, купленный в один из предыдущих визитов во Францию, и становился до смешного похожим на француза.

Мы приехали в Париж накануне, и когда Энди, хозяйка квартиры, открыла нам дверь, мы уже знали, что здесь нас ждет несколько недель настоящего счастья. Сама Энди – энергичная, хрупкая, симпатичная – была родом из Бруклина. Она жила в Париже уже тридцать пять лет и владела школой английского языка. Энди оказалась щедрой и веселой и изо всех сил о нас заботилась. Мы с первого взгляда поняли, что станем с ней хорошими друзьями.

Однокомнатная квартира была совсем небольшой, но чистой и стильно оформленной. Интернет здесь работал прекрасно, благодаря большим окнам в комнате и кухне было много света. Через дорогу, рядом с роскошным жилищем элегантной кашемировой леди, стоял классический французский трехэтажный дом, но было в нем кое-что модерновое и странное. Энди рассказала, что один знаменитый авангардный архитектор убедил хозяина дома проявить неординарность и заключить весь дом в стеклянный саркофаг. Получилось необычно, но очень красиво. Мы каждый день обсуждали этот дом, стараясь понять замысел архитектора, и из окна наблюдали, как жильцы странного дома выходят и входят. В одной из квартир жила французская семья, все члены которой выглядели как кинозвезды и ездили на больших дорогих машинах, а вот в квартире у них был полнейший беспорядок. Да, опять мы подсматриваем за жизнью соседей, как уже делали в Буэнос-Айресе.

Мы жили в пятнадцатом аррондисмане – тихом районе, где было все, что нужно: бистро, сырные, винные и мясные магазинчики, рядом несколько станций метро, а фермерский рынок дважды в неделю растягивался почти на шесть кварталов. Здесь мы оказались среди настоящих местных жителей, ведь туристы предпочитают более модные районы города. Мы даже ночью еле засыпали – так нас переполняла радость от того, что мы нашли такое отличное место!

Париж разделен на двадцать районов-аррондисманов: первый – это самый центр, а остальные разбегаются от него по спирали против часовой стрелки, в сторону пригородов. Мы оказались во втором круге, или в нескольких остановках метро от центра. Наши соседи относились к нам вполне гуманно, хотя мы практически не могли с ними объясниться.

Во Франции говорят по-английски многие, но далеко не все, поэтому мы выучили фразу «Pardonnez-moi, Je ne parle pas français» («Простите, я не говорю по-французски»). Произнесенная извиняющимся тоном и с искренней улыбкой, эта фраза обычно обезоруживает любого собеседника, и он начинает пытаться что-то ответить нам по-английски или на древнем языке жестов. Я почти уверена, что они воспринимали нашу единственную фразу на французском примерно так: «Простите, мы не говорим по-французски, потому что приехали из страны, где у людей хватает ума выучить лишь собственный язык». Поэтому я всегда страшно благодарна всем, кто все же старается нам помочь.

В нашем доме кроме нас был лишь один жилец – мадам Фанни Акуар Генсоллен, художник по керамике, державшая свою печь для обжига в подвале рядом с прачечной. В коридоре, который вел туда, был установлен светильник с таймером, какие европейцы часто используют в коридорах и общественных туалетах ради экономии электричества. Мы сразу вспомнили аналогичное дьявольское устройство в нашем доме в Буэнос-Айресе. Здесь можно было включить свет в коридоре, выйдя из лифта, но если ты не успевал дойти до прачечной и включить свет там, ты оказывался в полной темноте. Приходилось пробираться к выключателю, теряя по пути носки и белье и стараясь не свалиться в дыру рядом с печью. Настоящая полоса препятствий!

Мы вспоминали Аргентину не только в связи с автоматическим выключателем, ведь Буэнос-Айрес – это и правда южноамериканский Париж. Города так похожи, что несколько первых дней в Париже мы все думали: не оказались ли мы каким-то образом снова в южном полушарии? Как-то раз я повернула за угол, увидела уходящую вдаль улицу с пышными деревьями и прекрасными типичными французскими домами и остановилась в ужасе:

– Боже мой, – сказала я Тиму. – Посмотри на эту улицу… На секунду я вдруг подумала, что вернулась в Буэнос-Айрес.

– У меня такое же чувство, и я все жду, что все начнут отвечать «нет» на каждый мой вопрос!

Но через несколько дней мы поняли, что люди здесь относятся к нам вполне любезно, и страхи прошли. Теперь мы были в настоящем Париже!