Саймон Монтефиоре - Красный монарх - Сталин и война

Рюминские обвинения врачей в убийствах, возможно, были спровоцированы самим вождем. Они вполне могли стать и той искрой, которая заставила Сталина вернуться к смерти Жданова и сплести паутину «заговоров», чтобы оправдать новую волну террора и репрессий.

Иосиф Виссарионович велел Берии и Маленкову разобраться, что происходит в МГБ. Эти два интригана, конечно же, воспользовались подвернувшейся возможностью. Они обвинили Абакумова в коррупции, некомпетентности и моральном разложении. В ночь с 4 на 5 июля Сталин согласился с предложением Маленкова назначить новым начальником МГБ сорокасемилетнего Семена Игнатьева.

В час ночи в Маленький уголок был срочно вызван перепуганный насмерть Абакумов. Дурные предчувствия не обманули чекиста. В Кремле он узнал, что больше не является министром. В 1.40 приехал за наградами Михаил Рюмин. Его произвели в генералы и вскоре сделали заместителем министра МГБ.

У Семена Игнатьева имелся небольшой опыт работы чекистом. Он непродолжительное время проработал в ЧК в 1920 году. Перед тем как стать министром МГБ, этот серьезный мужчина в очках работал в ЦК и дружил с Хрущевым и Маленковым. Никита Хрущев называл Игнатьева «мягким и тактичным». Едва ли с ним соглашались врачи-евреи, заговор которых ему предстояло в скором будущем распутать.

Сталин лично вел расследование «заговора врачей», отдавая приказы Игнатьеву. Он поручил Маленкову сообщить сотрудникам МГБ, что хочет найти крупную разведывательную сеть США, связанную с сионистами.

12 июля Виктор Абакумов был взят под стражу. Он оказался верен традициям предшественников, возглавлявших тайную полицию, и усиленно набивал свои жилища награбленным добром. В ходе обысков у бывшего министра было обнаружено 3000 метров дорогих тканей, горы костюмов, платьев и другой одежды, множество фарфоровых сервизов и хрустальных ваз. Всем этим вполне можно было бы заполнить большой магазин. Для того чтобы улучшить собственные жилищные условия, Виктор Абакумов выселил шестнадцать семей. Он превратил дом во дворец. На стройке не покладая рук трудились две сотни рабочих, шесть инженеров и все строительное управление МГБ. Возведение резиденции министра обошлось Министерству госбезопасности в миллион рублей.

Падение чудовищ всегда задевало и невинных людей. Молодую жену Абакумова, Антонину Смирнову, сыну которой было всего два месяца, задержали вскоре после ареста мужа. Судьба этой несчастной молодой женщины и ее ребенка неизвестны.

Виктор Абакумов стал заключенным номер 15. Он провел три месяца в кандалах в камере-холодильнике. Все это время его очень энергично и с удовольствием пытал бывший протеже Абакумова, Рюмин.

Затем Игнатьев и Рюмин начали пытать сотрудников ЕАФК и докторов-евреев. Им нужны были доказательства их шпионажа в пользу Америки и Израиля, а также деятельности, направленной на развал Советского Союза.

Главный импресарио этого театра абсурда быстро старел. Порой у него так кружилась голова, что он терял сознание и падал. Телохранителям приходилось внимательно за ним следить, потому что сам за собой он присмотреть уже не мог. Теперь Иосиф Виссарионович уже не читал все документы, как раньше. Дача в Кунцеве была завалена нераскрытыми коробками с бумагами и документами. Он, правда, по-прежнему редактировал речи Николая Булганина, как школьный учитель правит работы нерадивого ученика.

Однажды на заседании политбюро Сталин неожиданно спросил:

– Послушайте, как вас зовут?

– Булганин… – растерялся министр обороны.

– Верно, я так и думал…

Его здоровье стремительно ухудшалось. Генералиссимуса сильно мучили артрит, атеросклероз, больные десны и искусственные зубы. Вел себя Сталин непредсказуемо. По малейшему пустяку он впадал в бешенство.

10 августа 1951 года Иосиф Виссарионович уехал в свой последний отпуск. «Проклятая старость настигла меня», – жаловался он. «Я, Молотов, Каганович, Ворошилов, мы все старики, мы должны наполнить политбюро молодыми кадрами», – многозначительно сказал он как-то Акакию Мгеладзе.

Во время ужина Сталин внимательно оглядывал своих придворных. Он, как индюк, выпячивал грудь и пускался в разглагольствования по своему самому сейчас любимому, но смертельно опасному для его соратников вопросу – кого назначить преемником. Им не могли стать Лаврентий Берия и Лазарь Каганович, потому что не были русскими. Климент Ворошилов слишком стар… Перебирая кандидатуры, Сталин сейчас даже не вспоминал Микояна и Вячеслава Молотова. Наследником вождя не мог стать и Никита Хрущев. Он был из крестьян, а Россия нуждалась в руководителе-интеллигенте.