Саймон Монтефиоре - Красный монарх - Сталин и война

– Не бери эти западные сигареты! – шутливо сказал Сталин.

У Михаила Ивановича от испуга задрожали руки, и он в замешательстве уронил сигареты на пол.

Последние годы семидесятиоднолетний Калинин жил с экономкой и двумя приемными детьми. Его любимая жена в это время гнила в лагерях. Михаил Иванович знал о неминуемой смерти. Осмелев, он обратился к Сталину с просьбой. «Я спокойно смотрю на будущее нашей страны и желаю только одного, чтобы вы как можно дольше сохраняли свои силы и здоровье, которые являются лучшей гарантией успехов Советского государства, – начал он свое письмо. – Я обращаюсь к вам с двумя личными просьбами. Освободите, пожалуйста, Екатерину Ивановну Калинину и разрешите моей сестре воспитать двух сирот, которые живут со мной. От всей души, последнее до свидания. М. Калинин». Сталин, Маленков и Жданов проголосовали за то, чтобы освободить жену Калинина, если она признает свою вину.

«Я совершала плохие поступки и была за них сурово наказана, – написала Екатерина Калинина, – но я никогда не была врагом Коммунистической партии! Простите меня». «Необходимо простить. Немедленно освободите и привезите в Москву. И. Сталин».

Перед своей смертью Михаил Калинин написал Сталину необычно трогательное письмо. На этот странный поступок его толкнула жажда большевистского искупления грехов.

Я доживаю последние дни. Должен сказать, что за все время существования оппозиции никто из оппозиционеров не относился враждебно к линии партии. Возможно, эти слова вас удивят, потому что я состоял в дружеских отношениях с некоторыми из них… Меня критиковал и дискредитировал Ягода. Он приложил много усилий, чтобы доказать мою близость к оппозиции. На следующий год после смерти Ленина, уже после ссоры с Троцким, Бухарин пригласил меня к себе домой, чтобы показать свои охотничьи трофеи. Он поинтересовался, не думал ли я о «правлении без Сталина». Я ответил, что мне даже в голову не могла прийти такая мысль. Любая комбинация без Сталина была невозможна… После смерти Ленина я искренне и твердо верил в сталинскую политику… Самым опасным я считал Зиновьева.

В конце Михаил Калинин еще раз попросил, чтобы Сталин позаботился о его сестре и сиротах и передал это письмо в архив.

На похоронах Калинина фотографы попросили вождя сделать снимок. Иосиф Виссарионович показал на гроб и проворчал:

– Сфотографируйте лучше Калинина!

8 сентября 1946 года Сталин отправился в очередной отпуск. Вячеслав Молотов в это время колесил по свету и договаривался с союзниками о перекройке карты Европы. В Париже он защищал интересы Советского Союза в Германии и одновременно пытался добиться советского протектората над Ливией. Позиция Запада все больше ужесточалась. В то время Сталин, похоже, еще не отказался от мысли укрепить свое положение при помощи переговоров с бывшими союзниками.

Сталин переписывался с Молотовым при помощи шифра. «Дружков» – так он называл себя в телеграммах – хвалил Молотова за непоколебимую твердость. Вячеслав Михайлович тоже был очень доволен собой. Когда он узнал, что ему отвели на параде во Франции место во втором ряду, то возмутился таким неуважением и в знак протеста покинул трибуну. Волнуясь, не допустил ли он ошибку, Молотов вечером написал Сталину: «Я не уверен, что поступил правильно». «Ты вел себя абсолютно правильно, – ответил вождь. – Достоинство Советского Союза необходимо защищать не только в больших делах, но и в мелочах».

«Дорогая Полинка, посылаю тебе мои приветы и газетные фотографии, на которых я ухожу с воскресного парада, – в восторге писал воспрявший духом Молотов. – „Пари-Миди“ дал аж три снимка. На первом я еще стою на трибуне, на втором начинаю уходить, а на третьем уже сажусь в машину. Целую и крепко тебя обнимаю! Поцелуй за меня Светлану!»

Из Парижа Вячеслав Молотов вылетел в Нью-Йорк на новые переговоры. Сталин следил за ними из Гагр, с дачи на Холодной речке. Вождя не столько волновал вопрос об итальянских репарациях, сколько статус Советского Союза как великой державы. Сейчас Молотов опять был в фаворе. 28 ноября Сталин ласково написал: «Насколько я понимаю, ты нервничаешь и расстраиваешься из-за судьбы нашего предложения. Успокойся, все в порядке!»

Затишье продлится недолго. Столкнувшись с голодом на Украине и жестким соперничеством со стороны американцев, сварливый вождь вновь почувствовал вокруг себя опасную слабость, испорченность и неверность.