Саймон Монтефиоре - Красный монарх - Сталин и война

– И зачем я только согласился? – негромко сказал он Молотову.

Теперь Георгию Маленкову и Лаврентию Берии предстояло уговорить Сталина принять Звезду Героя. Вручение награды напоминало опереточный фарс. Придворные гонялись за сердитым генералиссимусом буквально по всей Москве, стараясь прицепить ему звезду на грудь. Сначала вызвался Вячеслав Молотов. Старая дружба не помогла. Сталин отказался даже разговаривать на эту тему. Следующим был Александр Поскребышев. Но и он был вынужден отступить после энергичных возражений вождя. Тогда Берия и Маленков уговорили попробовать генерала Власика, у того тоже ничего не получилось. Наконец, решили устроить засаду и напасть на Сталина в саду, когда он будет возиться с цветами. Вождь по-прежнему любил ухаживать за розами и лимонными деревьями. Во время садоводческих занятий у него обычно было хорошее настроение, рассчитывали этим воспользоваться. Попытку вручить Иосифу Виссарионовичу Звезду Героя Советского Союза должен был предпринять Орлов, комендант Кунцева. Когда Сталин попросил секатор, чтобы подстричь свои любимые розы, Орлов принес ему секатор и остановился поблизости, держа звезду в руке за спиной. Он не знал, что ему делать. У коменданта был такой растерянный вид, что его замешательство заметил Сталин.

– Что это вы там прячете за спиной? – спросил он. – Ну-ка покажите!

Орлов показал Звезду Героя.

– Верните ее тем, кто придумал этот вздор! – рассердился Сталин.

Вождь согласился принять награду только в 1950 году.

– Вы потакаете старику, – заявил он. – Вот если бы она улучшила мое здоровье!

Звезду Героя Иосиф Виссарионович принял, но никогда ее не носил.

На звание генералиссимуса Сталин согласился, потому что тут к тщеславию добавился и элемент политики. Звание генералиссимуса как бы понижало маршальское. Вождь видел, что полководцы начинали приобретать опасный авторитет. 9 июля 1945-го он предпринял еще одну атаку на своих военных. Сталин произвел в маршалы Лаврентия Павловича Берию, которого как огня боялись военачальники. Тем самым он уравнял чекиста с Жуковым или Василевским.

Победа, казалось, сделала Иосифа Сталина более добродушным, но в его голосе часто появлялись ледяные нотки. Чувство юмора у него осталось прежним, солдатским. Каждый раз, когда Сталин видел наркома судостроительной промышленности Носенко, он в свойственном себе стиле острил:

– Вас еще не арестовали?

При следующей встрече вождь рассмеялся и решил немного разнообразить остроту:

– Носенко, вас еще не расстреляли?

Нарком натянуто улыбался. Ясно, что ему было не до смеха. Наконец на праздничном заседании Совнаркома Сталин заявил:

– Мы верили в победу и никогда не теряли чувства юмора. Разве не так, товарищ Носенко?

Неделей позже Сталин, который, по словам Громыко, сейчас постоянно выглядел усталым, сел в бронированный поезд. Состав из одиннадцати вагонов отправился в Потсдам. Четыре зеленых вагона до революции входили в царский поезд. Их нашли в каком-то музее.

Вождю предстояло преодолеть 1923 километра. За безопасность отвечал Лаврентий Берия. Он предпринял, наверное, самые строгие меры безопасности, которые когда-либо организовывались для отправившегося в поездку правителя. «Для обеспечения требуемой степени безопасности вдоль железной дороги расставлены 1515 оперативных сотрудников НКВД/ГБ и 17 409 сотрудников НКВД в следующем порядке: на территории СССР по 6 человек на километр, на территории Польши – 10 человек на километр, на немецкой территории – 15 человек на километр. Помимо этого путь следования специального поезда будут патрулировать восемь бронированных поездов: 2 в СССР, 2 в Польше и 4 в Германии», – писал Берия Сталину 2 июля.

Кроме этого, безопасность руководителя советской делегации обеспечивали семь полков войск НКВД и 900 охранников. За Сталина также отвечали сотрудники 6-го отдела НКВД. 2041 чекист создали как бы три кольца безопасности вокруг Сталина. Только для охраны линий связи были выделены шестнадцать отрядов войск НКВД. Быструю связь с Москвой обеспечивали одиннадцать самолетов. На случай каких-либо экстренных обстоятельств наготове все время стояли три воздушных суда.

Надлежащий порядок и спокойствие на железнодорожных станциях и в аэропортах гарантировались при помощи арестов всех антисоветских элементов.

Ночью перед прибытием в Потсдам Сталин позвонил Георгию Жукову:

– Не вздумайте для встречи строить всякие там почетные караулы с оркестрами. Приезжайте на вокзал сами и захватите с собой тех, кого считаете нужным.