Экхаут Ван - Молчать нельзя

Он вошел в обыкновенную польскую ресторацию. До войны там можно было перекусить, выпить пива или водки, послушать музыку. Теперь здесь звучали немецкие солдатские песни. Большое помещение было разделено деревянной перегородкой на две части. В первом просторном зале за буфетной стойкой крутились две ярко накрашенные красотки. Около зеркала висел плакат: "Только для немцев". Деревянная дверь с надписью: "Для собак, евреев и поляков" вела во вторую, тесную комнату. В каждом городе были свои оккупационные части, но действовали они по одному образцу.

Стефан посмотрел на неприглядную дверь. В его кармане лежала справка из тайной полиции. Он мог сунуть ее в презрительные морды сидевших в первом зале немцев и заставить их поволноваться, накричав на них за непочтительность. Но он сдержался от искушения и вошел в маленькую комнату, где было его место, рядом с людьми "низшей расы".

Несмотря на теплую погоду, здесь было холодновато. За столом сидели трое мужчин, жевали черствый хлеб и запивали его жидким военным пивом.

Вошла одна из буфетчиц и недовольным тоном спросила:

- Тебе чего?

- Водки и хорошую закуску,- ответил Стефан.

- Ты можешь заказать только пиво,- сердито сказала она.

- Но в том зале...

- Там для господ!- резко оборвала его буфетчица.

_ Хорошо!- произнес Стефан, вынул бумажник и, положив свою справку на стол, добавил: - Мы это учтем!

- Тайная полиция,- побледнев, прошептала буфетчица. Она сразу перешла на немецкий и начала оправдываться: - Я не знала...

- Заткнись!- прикрикнул Стефан. - Я возьму тебя на заметку. Фамилия?

- Малгорзата Маченас, - пробормотала она. - Вышло недоразумение. Пройдите в зал для господ. Здесь вам будет неудобно с этими выродками.

- Я останусь здесь,- заорал Стефан. - Принеси мне...

Он взглянул на "выродков", которые, услышав страшные слова "тайная полиция", поднялись из-за стола и испуганно попятились к двери.

- Ладно, ничего не надо, - передумал Стефан. - Скажи только, где находится улица...

- Пойдемте в тот зал,- упрашивала буфетчица. - У нас есть русская икра. А наверху четыре русские девушки. Старшей только что исполнилось восемнадцать. Мы вынуждены запирать их. Они здесь не по своей воле, сами понимаете. Если хотите, за пять марок...

- Где находится улица Оболенска?- перебил ее Стефан.

- Если вы не хотите русских, то я не против...

- Улица Оболенска?- прошипел Стефан.

Испуганно глядя на него, она рассказала, как пройти туда.

- Господин полицейский, не пишите, пожалуйста, рапорт. Вышло недоразумение,- клянчила она.

Стефан прошел через большой зал. Немцы презрительно смотрели на него. Вторая буфетчица, хихикая, сидела на коленях офицера-эсэсовца, который рылся у нее за пазухой. Стефана передернуло. Какой позор, что эти польские девушки... Он подумал о своей красавице жене и Эрихе Брамберге. Подумал о том, каким трусом он сам был недавно.

Облупившуюся входную дверь открыла дряхлая старушка, седая как лунь, с морщинистым маленьким лицом, согнутая в три погибели.

- Я, кажется, не туда попал,- сказал Стефан, взглянув на номер дома на двери, который, однако, совпадал с указанным в адресе. - Мне нужны Гжесло.

- Гжесло?- переспросила женщина удивленно. - Я - Гжесло.

- Я от Генека,- представился Стефан. - Можно войти в дом?

- От Генека!- повторила она, и голова ее затряслась сильнее. - От Генека!

Ее поведение казалось странным. Конечно, это не мать Генека. Но номер дома совпадал, да и она назвалась Гжесло. На немецкого агента она совсем не похожа.

- Ваш сын!- произнес Стефан. - Ваш сын Генек...

Он остановился и вдруг спросил:

- Ваш муж дома?

Она хитро засмеялась, подняла морщинистую скрюченную руку вверх, почти к самому лицу Стефана, и, как бы нажимая указательным пальцем на спусковой крючок, монотонно повторяла:

- Паф, паф, паф...

- Вашего мужа расстреляли?

- Да, расстреляли,- ответила она. - Убили! Бах, бах, бах. Шкопы. Прямо на улице. Кругом кровь...

- Я пришел от вашего сына!- настойчиво повторил Стефан. - Он жив. Ваш сын Генек хочет вернуться к вам.

- Они все умерли,- ответила женщина убежденно. - А я нет. Я все еще жива и должна только смотреть.

- Мне нужна его фотокарточка,- продолжал Стефан. - Для фальшивого документа. Он пока в тюрьме, но скоро придет сюда.

- Фото!- воскликнула она, схватила Стефана за руку и потащила за собой. - Конечно. Фото.

В комнатушке пахло старостью и нищетой.

- Вот фото!- показала она на портрет на комоде.

Допотопная фотография жениха и невесты, застывших в неестественных позах.