Экхаут Ван - Молчать нельзя

- А те?- указал Генек на пол.

- Им ничего не остается. Это мертвые.

Генек содрогнулся. Недаром здесь пахнет смертью, страхом и обреченностью.

"Нельзя распускаться,- думал Генек. - Надо выдержать и это".

- Ты счастливец,- послышалось в темноте. - Три дня выдержит каждый. А я вот получил три недели, без выхода на работу. Три недели я должен просидеть здесь без воды и пищи.

- Но это же невозможно!- ужаснулся Генек.

- И все же я пробуду здесь три недели. Три дня уже прошло. Пройдет еще дня четыре, и я умру. Но эсэсовцы считают, что каждый должен отсидеть до конца. Поэтому труп будет лежать, пока не истечет срок.

- Да, эсэсовцев даже смертью не проведешь. Хаха-ха!

- Не отчаивайся,- сказал ксендз, не прекращая своей работы, - надо верить и надеяться. Я здесь уже восемнадцать дней.

- Без воды и хлеба?- недоверчиво спросил Генек.

- Я хочу прожить как можно дольше, - ответил ксендз. - Возможно, протяну шесть недель, на которые приговорен.

- Он хочет, чтобы мы исповедовались, когда ослабеваем и за нами приходит старуха с косой,- сказал один из заключенных. Многие исповедуются. Боюсь, что и я этим кончу, хотя плохо себе представляю, в чем мне каяться. Я никогда не причинял никому зла, кроме того шкопа, который опозорил мою дочь. Я убил его молотком, но не считаю свой поступок грехом. Поэтому не собираюсь каяться, даже если отсюда попаду в ад. После этого лагеря он мне не страшен. Одного боюсь - что ад битком набит шкопами.

- Проклятие!- повторил Генек единственное слово, приходившее здесь ему на ум. - Проклятие!

- Три дня пролетят быстро,- подбадривал его ксендз. - Из-за трех дней не стоит отчаиваться, сын мой.

- Я печалюсь не о себе,- ответил Генек. - Мне жаль вас всех.

- Нас пока нечего жалеть. Я видел, как умирают люди от слабости. Они засыпают, чтобы никогда больше не проснуться. Сейчас еще ничего. Будет страшнее, если сюда поместят новых штрафников. Тогда всем не хватит воздуха, и слабые умрут от удушья. Здесь требуется больше мужества для жизни, чем для смерти. Я бы очень хотел умереть. Может быть, там, на небесах, меня причислят к мученикам. Сюда меня бросили за то, что я тайно служил мессу в блоке. Кто-то выдал меня старшему по блоку за порцию супа. Да простит его бог...

- Не болтай о боге,- крикнул Генек. - В нашем блоке тоже есть его преподобие. Только и знает трепаться целыми днями о боге. Я верю в месть!

- Ну, вот и все,- произнес ксендз и отошел от стены.

Слабый свет упал на нарисованную ногтем фигуру Христа. В камере стало очень тихо. В облике Христа чувствовалось не только огромное внутреннее страдание, он излучал также надежду и веру.

У одного из стоявших у отдушины подкосились ноги. Он хотел удержаться за стену, но сил больше не было. Как в замедленном кино, он опустился на пол.

- Видно, конец, - прошептал бедняга. - Наверное, мне не мешает причаститься, отец. Должна же быть какая-то правда в том, что вы здесь плели?

- Что случилось с Генеком?- спросил Януш Рихтера.

- Может быть, он заблудился?- высказал тот свое мнение. - А может быть, ему проломили череп?

- Ты знаешь точно, где он. Я вижу это по твоей поганой роже, распутник.

- Я только что от баб,- увел разговор в сторону Юп. - После того как мы обучали двести русских балету, захотелось к бабам. Ну и потеха была, черт возьми! Я заставил пятерых передраться за кусок хлеба. Победительнице достался хлеб, и я в придачу. Эти шлюхи были готовы растерзать друг друга.

- Где Генек?- настойчиво спросил Януш, перебивая рассказчика. - Если не скажешь сейчас же, то я не буду за тебя работать. Распределяй заключенных сам по командам.

Януш не хотел пока использовать свой главный козырь - фотографию.

- Сидит в карцере,- ответил Юп.

- За что?

- Не знаю. Карлик сказал, что он напал на капо. Ему повезло, что дежурил Клейн, и Генек потрафил ему, свалившись от его удара. Иначе Генека давно бы уже расстреляли.

- Напал на капо?- удивился Януш. - Какая непростительная глупость! Сколько же ему сидеть в карцере?

- Три ночи. Днем он должен работать в команде Кранкемана.

- В команде смертников?- ужаснулся Януш.

- Да, но и там иногда удается кое-кому выжить, - безразличным тоном произнес Юп.

Кранкеман был тоже заключенным. Огромного роста, с лапами, как у гориллы, и мощными бицепсами, с квадратной головой на короткой толстой шее, он пользовался печальной славой убийцы и садиста. Начальник лагеря Гесс называл его "энергичным капо".

Януш обдумывал план своих действий, чтобы помочь Генеку. Может быть, припугнуть Рихтера фотографией и заставить его вызволить Генека из блока смерти? Но какому старшему по блоку разрешат забрать из бункера заключенного, посаженного туда эсэсовцем?