Экхаут Ван - Молчать нельзя

Он стоял не шевелясь и несколько минут смотрел на погибших, запечатлевая картину зверства. Сердце его переполнилось ненавистью к убийцам, жаждой мести.

- Несчастные ребята,- прошептал один из бойцов.

- Они мертвы!- сказал Генек сурово. В голосе звучал металл, а глаза блестели. - Им уже ничем не поможешь. Они были мертвы, когда эсэсовцы начали глумиться над ними. Нужно думать не о них, а о тех пятнадцати и о себе...

- Как ты можешь думать сейчас о себе, Мордерца? - спросил Клатка с упреком. Клатка был на несколько лет старше Генека, и только он один отваживался вступать в пререкания с ним.

- То, что вы видите здесь,- детская забава. Представьте себе, что ждет тех, кто попал в их лапы живыми,- продолжал Генек. - Эсэсовцы наверняка считают, что захватили весь отряд, и постараются выместить на нем свою злобу. Они думают, что схватили и меня. Чтобы узнать, кто из пятнадцати является ненавистным Мордерцей, они пойдут на все: будут выжигать глаза, сдирать ногти с пальцев, прижигать тело горящими сигаретами.

- Не в наших силах помешать им, - сказал Клатка, отводя взгляд от убитых. - Нам надо поскорее удирать отсюда в другой район и мстить шкопам. Мы и так рискуем. Здесь нам больше делать нечего.

- Нечего?! Вы так думаете?- рассердился Генек. Как я буду смотреть в глаза людям, если ничего не сделаю? Неужели вам не ясно, черт возьми, что немцы охотились за мной? Все, что они сделали с этими пятью, и то, что сделают с остальными пятнадцатью, предназначалось мне. Не думайте, что я удеру, как трусливый заяц.

- Подумай лучше, Мордерца!- убеждал Клатка.

- Вот я думаю,- ответил Генек. - Ты уверен, что все пятнадцать будут стойко держаться до конца под чудовищными пытками? А вдруг кто-то не вынесет пыток и выдаст наши клички? Он может указать наши базы, описать приметы товарищей и назвать настоящие фамилии тех, кого знает лично. Тогда немцы будут мстить нашим семьям. Мы не имеем права допустить это...

- Но ведь ты сам видишь, что это невозможно! Мы даже не знаем, где они.

- Зато Бишоф знает,- ответил Генек. - Ему это известно точно, и он нам скажет.

Партизаны удивленно уставились на него. Бишоф был оберштурмфюрер СС в Люблине. Только при упоминании его имени запуганных жителей Люблина бросало в дрожь.

- Неплохо задумано,- с сарказмом заметил Клатка. - Так тебе запросто пойдем к Вишофу и спросим.

- Нет, зачем! Привезем . его сюда,- сказал Генек. Он сам скажет, что произошло с нашими товарищами. Клянусь вам, черт возьми, что скажет.

- Тогда пиши ему скорее дружеское письмо: "Дорогой Бишоф, при сем приглашаем тебя посетить нас в... "

- Мы достанем его, где бы он ни был,- сказал Генек. - У нас есть четыре эсэсовские формы, притом одна генеральская, не так ли, Клатка? Часовые перед штабом Бишофа так стукнут каблуками при виде генерала СС" что у них заболят пятки. Мы войдем в помещение и возьмем его. Я немного говорю по-немецки. Пилканожне поручим роль генерала, она совсем легкая. Кроме "Хайль Гитлер!" говорить ничего не придется. Хорошо, что мы спрятали эти униформы в другом месте. Принеси-ка их, . Клатка, да и в путь.

- Вы пойдете вчетвером, а что делать остальным?

- Подождите здесь. Мы скоро вернемся. С Бишофом!

- А что, если один заговорит немного раньше?- спросил Клатка. - Тогда оставшиеся здесь окажутся под ударом.

- Они будут молчать, - ответил Генек убежденно. Даже самый слабый выдерживает не менее суток. Пошли, Пилканожна, переоденемся...

В плане было одно существенное упущение. Генерал СС не ходит пешком в сопровождении трех солдат-эсэсовцев в неряшливой форме. Да и сам генерал имел жалкий вид. Ведь обмундирование, завернутое в бумагу, хранилось под землей, на нем остались темные следы крови.

Но, к счастью, немцы в Люблине были хорошо вымуштрованы. С удивлением глядя на оборванного генерала и его оборванных телохранителей, они все же не отважились остановить их. Они вытягивались в струнку, приветствуя Пилканожну, который вскидывал в ответ дрожащую руку. Горожане учтиво снимали перед ними фуражки и сходили с тротуара, уступая дорогу.

Партизанам пришлось пройти полгорода! Наконец они подошли к богатому особняку, где размещался штаб оберштурмфюрера Бишофа. Часовые действительно щелкнули каблуками, как и предсказывал Генек. Они вскинули руки, выкрикнули: "Хайль Гитлер!"- и пропустили пришедших в здание. Внизу, в холле, за столом сидел молоденький лейтенант СС. Он быстро поднялся, приветствуя генерала, затем учтиво, но решительно спросил Пилканожну, кто он, с какой целью прибыл и можно ли взглянуть на его документы. Генек посмотрел на дрожащие ноги господина генерала и решил применить свои знания немецкого языка на практике.