Уильям Фолкнер - Когда наступает ночь

- Если Иисус спрятался здесь, он нас видит, правда? - сказала Кэдди.

- Его здесь нет,- сказал отец.- Он давно уехал.

- Ты меня заставила,- сказал Джейсон со своей вышки; на фоне не- ба казалось, что у отца две головы - одна маленькая, другая большая. - А я не хотел идти.

Мы поднялись изо рва по тропинке. Отсюда все еще был виден дом Нэнси с растворенной дверью, но самой Нэнси уже не было видно - как она сидит там у очага, распахнув дверь настежь, так как устала ждать.- Устала я,- сказала она нам напоследок, когда мы уходили.- Ох, как устала. Я всего только негритянка. Это же не моя вина.

Но ее еще было слышно, потому что как раз после того, как мы вышли изо рва, она опять начала издавать этот звук - как будто пенье, а как буд- то и совсем не пенье. - Кто теперь будет нам стирать? - спросил я.

- Я не черномазый,- сказал Джейсон со своей вышки, где он маячил у самой папиной головы.

- Ты хуже,- сказала Кэдди,- ты ябеда. А если бы что-нибудь вы- скочило, ты бы испугался хуже всякого черномазого.

- И вовсе нет,- сказал Джейсон.

- Ты бы заревел,- сказала Кэдди.

- Кэдди! - сказал отец.

- Вовсе я бы не заревел,- сказал Джейсон.

- Трусишка,- сказала Кэдди.

- Кэндейс! - сказал отец.