Джон Голсуори - Сага о Форсайдах 2

- Вешала бы тех, кто крадет собак! Темно-карие глаза пса были по краям подернуты влагой. Они смотрели на Динни с подавленным волнением, будто говоря: "Ты - не мое прошлое, а будет ли у меня будущее - не знаю".

Девушка подняла голову:

- Ох, Уилфрид!..

Он кивнул и оставил ее наедине с собакой. Динни присела на корточки и стала почесывать животное за ушами. Наконец вернулся Уилфрид в сопровождении служителя, который нес цепочку и ошейник.

- Я забираю его, - объявил Уилфрид. - Срок вчера кончился, но его решили подержать еще неделю, из-за того что он породистый.

Динни отвернулась, глаза ее увлажнились. Она торопливо вытерла их и услышала, как служитель сказал:

- Я сперва надену на него ошейник, сэр, а потом уж выпущу. Он того гляди убежит. Никак не привыкнет к месту.

Динни обернулась:

- Если хозяин объявится, мы ею немедленно вернем.

- На это надежды мало, мисс. По-моему, владелец собаки просто умер. Она сорвала ошейник, отправилась искать хозяина и потерялась, а к нам послать за ней не догадались. Вы не промахнулись, - песик-то славный. Рад за него. Мне было бы жалко его прикончить: он ведь совсем молодой.

Служитель надел ошейник, вывел собаку и передал цепочку Уилфриду; тот оставил ему свою карточку.

- На тот случай, если наведается хозяин. Пойдем, Динни, прогуляем его. Идем, старина.

Безымянный пес, услышав сладчайшее слово собачьего лексикона, кинулся вперед, насколько позволяла цепочка.

- По-видимому, служитель прав. Дай бог, чтобы его предположение подтвердилось. Собака у нас приживется, - заметил Уилфрид.

Выйдя на траву, они попытались завоевать доверие пса. Тот терпеливо переносил их заигрывании, но не отвечал на них. Он опустил глаза и поджал хвост, воздерживаясь от слишком поспешных выводов.

- Отвезем-ка его домой, - предложил Уилфрид. - Посиди с ним, а я сбегаю за такси.

Он обмахнул скамейку носовым платком, передал Динни цепочку и скрылся.

Динни села и стала наблюдать за псом. Тот рванулся вслед Уилфриду на всю длину цепочки, затем улегся наземь в той же позе, в какой девушка увидела его впервые.

Насколько глубоко чувствуют собаки? Они, безусловно, понимают, что к чему: любят, ненавидят, страдают, покоряются, сердятся и радуются, как, люди. Но у них маленький запас слов и поэтому - никаких идей! И всетаки лучше любой конец, чем жить за проволокой и быть окруженной собаками, уступающими тебе в восприимчивости!

Пес подошел к Динни, потом повернул голову в том направлении, где скрылся Уилфрид, и заскулил.

Подъехало такси. Пес перестал скулить, бока у него заходили.

"Хозяин!" Спаниель натянул цепочку.

Уилфрид подошел к нему. Цепочка ослабела. Динни почувствовала, что пес разочарован. Затем цепочка опять натянулась, и животное завиляло хвостом, обнюхивая отвороты брюк Уилфрида.

В такси пес уселся на пол, цепочка опустилась на ботинок Уилфрида. На Пикадилли его охватило беспокойство, и он положил голову на колени девушки. Эта поездка между Уилфридом и псом привела эмоции Динни в такое смятение, что, выйдя из машины, она облегченно вздохнула.

- Интересно, что скажет Стэк? - усмехнулся Уилфрид. - Спаниель - не слишком желанный гость на Корк-стрит.

По лестнице пес поднялся спокойно.

- Приучен к дому, - растроганно констатировала Динни.

В гостиной спаниель долго обнюхивал ковер. Наконец установил, что ножки мебели не представляют для него интереса и что подобные ему здесь не проживают, и положил морду на диван, кося краем глаза по сторонам.

- Хоп! - скомандовала Динни. Спаниель вскочил на диван.

- Боже! Ну и запах! - ужаснулся Уилфрид.

- Давай выкупаем его. Ступай напусти воды в ванну, а я тем временем его осмотрю.

Динни придержала пса, который порывался вдогонку Уилфриду, и принялась перебирать ему шерсть. Она заметила несколько желтых блох, но других насекомых не обнаружила.

- Плохо ты пахнешь, мой хороший! Спаниель повернул голову и лизнул девушке нос.

- Ванна готова, Динни.

- Я нашла только блох.

- Если хочешь помогать, надевай халат, не то испортишь платье.

Уилфрид встал к ней спиной. Динни сбросила платье и надела голубой купальный халат, смутно надеясь, что Уилфрид обернется, и уважая его за то, что он этого не сделал. Она закатала рукава и встала рядом с ним. Когда спаниеля подняли над ванной, собака высунула длинный язык.

- Его не стошнит?

- Нет, собаки всегда так делают. Осторожно, Уилфрид, - они пугаются всплеска. Ну!

Спаниель, опущенный в воду, побарахтался и встал на ноги, опустив голову и силясь устоять на скользкой поверхности.