Герман Кестен - Казанова

Но в Аугсбурге, пишет он, он жил игрой, и "я думал так же над тем, как мне добыть возлюбленную; что за жизнь без любви?" Дважды или трижды в неделю он обедал с графом Ламбергом.

Из Спа он написал принцу Карлу Курляндскому и обещал за сто дукатов безошибочный рецепт, как получить камень мудрости и делать золото. Когда принца посадили в Бастилию, это письмо вместе с другими бумагами попало в ее архив и после разрушения Бастилии было напечатано вместе с другими редкостными документами ("Memoires historiques et authetiques sur la Bastille") и переведено на немецкий и английский. Опиц пишет в 1790 году Ламбергу, что "Journal de Paris" говорит при этом "о знаменитом авантюристе Казанове". 1 января 1798 года, как пишет Казанова, он решил включить в свои мемуары это компрометирующее письмо.

Казанова поехал в Мангейм и напрасно хлопотал о должности. Он поехал в Кельн и посетил бургомистершу, Милли отказала ему в сватовстве. Он пришел в редакцию "Кельнише Цайтунг", сказал: "Я авантюрист Казанова!" и побил редактора Жакмота, который в газете назвал его авантюристом.

В его гостиницу въехали маркиз дон Антонио де ла Кроче с женой, камеристкой, двумя секретарями и двумя лакеями. Это был старый шулер Кроче. Он похитил Шарлотту де Ламотт из монастыря в Брюсселе, она была на шестом месяце, блондинка семнадцати лет с прекрасными манерами. Казанова пылко влюбился в беременную Шарлотту, как он уже влюблялся в беременную Джустиниану Вини. Он не понимал, что видели столь многие прелестные молодые женщины в грубом мошеннике Кроче, который не был ни красив, ни умен. Кроче потерял в игре свои последние деньги, всю одежду, драгоценности и украшения Шарлотты, которая продолжала любить его как ангела. Когда у него больше ничего не осталось, он вышел с Казановой за городские ворота Спа. Он пойдет пешком в Варшаву и оставит ему свою жену. Казанова ведь молится на нее, он должен позаботиться о ней и уехать с ней в Париж. У него только три луи серебром. И обливаясь слезами, Кроче ушел без плаща, в одной рубашке, в шелковых чулках, в красивом бархатном костюме цвета зеленого яблока, с тросточкой в руках.

Казанова любил Шарлотту как отец. Кроче часто рассказывал ей о женщине из Марселя, которую Казанова увел и чье счастье он устроил. Но Шарлотта говорила, что если Кроче жив, она любит только его. Часами Казанова держал ее в своих объятьях, но лишь целовал ее глаза. Их отношения обладали чистотой первой любви.

В Париже он остановился с ней в отеле "Монморенси". Париж был словно новый мир: новые улицы, новые знакомства, новые связи, новые вкусы, новые актрисы. 17 октября 1767 года Шарлотта родила мальчика, которого отдали кормилице Ламарр в воспитательный дом, где он умер через тринадцать дней. 26 октября на руках Казановы умерла Шарлотта. Даже в старости он плачет, когда описывает эту сцену. Едва ее предали земле, он получает от Дандоло сообщение о смерти Брагадино. Двойная потеря жестоко поражает его. Три дня он остается в доме брата Франческо. Историю этих двух покинутых возлюбленных Кроче долго считали сказкой, одной из новелл Казановы. Но Эдуард Мейналь нашел записи о рождениях и смертях в 83 регистре подкидышей Парижа с именами отца, матери, кормилицы и точными датами, которые полностью совпадают с именами и датами Казановы.

На пути в Португалию он хотел побывать в Испании и вооружился множеством наилучших рекомендаций. Но вдруг на концерте он услышал позади как молодой человек говорит: "Казанова стоил мне по меньшей мере миллион, который он украл у моей тетки д'Урфе." Казанова обругал его, вышел и долго ждал напрасно, что молодой человек ответит на вызов.

Когда два дня спустя он обедал у брата Франческо, пришел посланник короля и дал Казанове бумагу с подписью "Луи", где ему предписывалось покинуть Париж в двадцать четыре часа и Францию через три недели. Это было знаменитое леттр-де-каше. Друзья племянника д'Урфе предотвратили таким способом его дуэль с Казановой. 20 октября 1767 года при лунном свете он покидал прекраснейший город Париж. Европа становилась тесной. "Я наслаждался полным здоровьем, но мое жизнеощущение было совершенно иным... Я потерял все свои источники помощи; смерть сделала меня одиноким; я был уже в своих собственных глазах господином определенно пожилым. В этом возрасте уже мало думают о счастье, а о женщинах и того меньше."

В Испании ему так сильно не понравилась война всюду присутствующей Святой Инквизиции против свободного разума, против книг и против штанов с разрезами, что он объявил испанскую революцию необходимой. Перед Мадридом таможенники конфисковали две его книги: "Илиаду" и Горация. Министр Аранда сказал: "Что же вы хотите в Испании?" В сорок три года он выучил фанданго, "сладострастнейший танец мира", и начал любовную связь с доньей Игнасией, дочерью настоящего благородного холодного сапожника.