Герман Кестен - Казанова

Казанова повел Тиретту в знаменитый ресторан Лондель. "Тебе не оказали уважения!", - сказал он.

"Дамы не всегда оказывают уважение, мой друг, ну и что? Разве я не могу рассчитывать на полное взаимопонимание после четырех актов проведенных без малейшего сопротивления? А она не захотела даже говорить об этом".

"Ты не знаешь набожных, особенно если они безобразны. Не представляешь, сколько сладострастия они извлекают из подобных обстоятельств".

Тиретта рассказал, что после драки Ламбертини с одураченным игроком, он решил покинуть его на следующий день. Казанова комментирует: "у Тиретты благородная душа".

Казанова рассказал благочестивой графине Монмартель, что Тиретта снова живет с ним. Она потребовала удовлетворения, особенно за то что у окна на площадь де Грев он занял не ту позицию. Он обещал оплатить долги ее справедливого негодования, но при этом выговорил себе, что может тихо подождать в соседней комнате, пока друг не вернется к жизни. Они полностью поняли друг друга.

После оперы друзья отправились к оскорбленной добродетели. Казанова оправдался быстро. В соседней комнате он нашел племянницу, которой во всех деталях и со многими жестами рассказывал приключение Тиретты, пока целовал ее. Так как Казанова был голоден, она накрыла маленький стол на двоих с рокфором, ветчиной и двумя бокалами Шамбертена. Через два с половиной часа он попросил у нее одеяло, чтобы заснуть на канапе, но вначале хотел посмотреть ее постель. Она показала ему свою комнату. Он сказал, что она чересчур мала. Чтобы показать, как ей уютно, она прилегла. Восхищенно он попросил ее остаться лежать, чтобы дать посмотреть на себя. Нежно гладил он ее груди, она расшнуровалась... "кто же тогда сдержит желание?"

"Мой друг", сказала она, "я не могу защищаться, но ведь потом вы не будете меня любить".

"Всю свою жизнь!" обещал он торопливо и ласкал прекрасные груди, она раскрыла объятия, добившись обещания, что он будет ее беречь... "и кто бы возразил?". Через час влюбленной возни, которая лишь разгорячила неопытную девушку, он понял, что впадет в отчаянье, когда должен будет ее покинуть и вздохнул, огонь в камине погас, она пригласила согреться в ее постели и встала, нагая и влекущая, чтобы разжечь огонь. Он встал за нею, обнял ее, они повторили каждую ласку.... они любили друг друга до утра. Потом она ускользнула в свою комнату.

В полдень вошла толстая графиня в кокетливом неглиже.

"Добрый день, мадам! Ну как мой друг?"

"Он теперь мой друг. Он переселился ко мне. Я вам бесконечно благодарна. Если бы вы знали, как этот молодой человек любит меня! Я дам ему годичный пенсион. Ему будет хорошо. Мы едем сегодня в Ла Вилетт, где у меня красивое поместье и где вы, если вам понравиться, найдете хорошую комнату и прекрасную постель."

Казанова пошел в Итальянскую Комедию. Конечно он был влюблен в Терезу де ла Мер, но Манон, с которой он имел лишь удовольствие обедать в семейном кругу, ограничивала любовь к Терезе, не давшей ему желать большего. Не желают того, чем владеют, говорит Казанова, и женщины правы, когда отказывают, только почему не отказываются мужчины?

Дочь Сильвии любила его, знала, что он ее любит, не признаваясь ему, потому что не была уверена в своей сдержанности и знала свое непостоянство.

Вначале она была помолвлена с композитором Шарлем Франсуа Клементом, чья оперетта "La Pipee" ставилась в 1756 году в Итальянском театре; три года он давал ей уроки на клавире, был двадцатью годами старше и очень в нее влюблен. Она смотрела на него с восхищением, пока не пришел Казанова. Она ждала объяснения от Казановы и не заблуждалась. Отъезд девицы де ла Мер способствовал его решению. После объяснения они расстались с Клементом. Казанове стало еще хуже. Мужчина, говорящий о своей любви женщине, иначе, чем пантомимически, говорит Казанова, должен еще ходить в школу. Он сам не брал свои максимы всерьез.

Через три дня после отъезда Тиретты Казанова собрал свои пожитки и получил комнату напротив девицы де ла Мер. За ужином толстая графиня обращалась к нему, как к куму, и так играла девочку перед Тиреттой, что ему становилось тошно.

Позже пошли визиты, среди них госпожа Фавар и аббат Вуазен. Казанова едва лег в постель, как появилась его возлюбленная. Эта ночь была лучше первой; удовольствие уже не смешивалось с невинностью неопытной девушки.

Несколько дней спустя Тиретта пригласил своего друга к графине на обед с купцом из Дюнкерка. Казанова был вне себя от горя. Банкир Корнман ввел жениха; красивого, элегантного мужчину около сорока лет. После еды тетушка с двумя господами скрылась на два часа в свою комнату. Потом она пригласила всех назавтра на обед. Тереза вежливо сказала, что будет рада снова увидеть господина П. завтра.