Редьярд Киплинг - Ким

-- О, с этими камнями все в порядке! Они могут лежать на солнце. К тому же они дешевые. Но с больными камнями дело обстоит иначе!-- Он снова наполнил тарелку Кима.-- Никто, кроме меня, не может исцелить больную жемчужину и заставить бирюзу поголубеть заново. Опалы,--пожалуйста,--опалы всякий дурак может вылечить, а больную жемчужину -- один я. Предположим, я умру! Тогда никого не останется... О, нет! Вы не годитесь для драгоценных камней. Хватит с вас, если вы научитесь немного разбираться в бирюзе... когданибудь.

Он прошел на конец веранды, чтобы снова налить воды из фильтра в тяжелый пористый глиняный кувшин. -- Хотите пить?

Ким кивнул. Ларган-сахиб, стоя в пятнадцати футах от стола, положил на кувшин руку. В следующее же мгновение кувшин очутился у локтя Кима, полный почти до краев,-- только по складке на белой скатерти можно было догадаться о том, с какой стороны он скользнул на место.

-- Ва!-- произнес Ким в крайнем изумлении.-- Это колдовство.-- Улыбка Ларгана-сахиба говорила, что комплимент ему приятен.

-- Бросьте его.

-- Он разобьется.

-- Бросьте, говорю вам.

Ким швырнул кувшин, куда попало. Он тут же разлетелся на куски, а вода потекла между плохо пригнанными досками пола.

-- Я говорил, что он разобьется.

-- Неважно. Смотрите на него. Смотрите на самый большой кусок.

В углублении черпака блестела капля воды, словно звезда на полу. Ким пристально смотрел; Ларган-сахиб мягко коснулся рукой его затылка и погладил его два раза, шепча:

-- Смотрите! Он опять восстановится, кусок за куском. Сначала большой кусок срастется с двумя другими, лежащими справа и слева... справа и слева. Смотрите! Ким даже ради спасения своей жизни не смог бы обернуться. Легкое прикосновение держало его словно в тисках, а кровь, приятно покалывая, струилась по телу. Там, где раньше лежали три куска, теперь был один, а над ним вздымалось туманное очертание всего сосуда. Пока сквозь него еще была видна веранда, но с каждым биением пульса его очертания становились определеннее и темнее. Но ведь кувшин... как медленно текут мысли! ...кувшин разбился на его глазах. Новая волна колючего пламени побежала по его шее, когда Ларган-сахиб шевельнул рукой. -- Смотрите! Он приобретает форму,-- сказал Ларган-сахиб. До сих пор Ким думал на хинди, но тут дрожь пробежала по его телу и с усилием окруженного акулами пловца, который старается насколько возможно выше высунуться из воды, сознание его вырвалось из поглощавшей его тьмы и нашло убежище... в таблице умножения на английском языке! -- Смотрите! Он приобретает форму!-- шептал Ларган-сахиб. -- Кувшин разбился... да-а... разбился... не называть этого потуземному, ни в коем случае, но разбился... на пятьдесят кусков, а дважды три шесть, а трижды три девять, а четырежды три двенадцать.-- Ким отчаянно цеплялся за это повторение. Он протер глаза, и неясное очертание рассеялось как туман.-- Вот разбитые черепки; вот пролитая вода, высыхающая на солнце, а внизу сквозь щели в полу веранды виднеется белая, изборожденная трещинами, стена дома... а трижды двенадцать тридцать шесть!

-- Смотрите! Приобретает он форму?-- спросил Ларган-сахиб.

-- Но ведь он разбит... разбит...-- задыхаясь, проговорил Ким.

Ларган-сахиб с полминуты тихо бормотал что-то. Ким отдернул голову.

-- Декхо (смотрите)! Он такой же разбитый, как и был.

-- Такой же разбитый, как и был,-- повторил Ларган-сахиб, внимательно следя глазами за Кимом, который растирал себе шею.-- Но из многих вы первый, видевший все это именно так.-Он отер широкий лоб.

-- Это тоже было колдовство?-- подозрительно спросил Ким. Он перестал ощущать покалывание в венах и чувствовал себя необычайно бодрым.

-- Нет, это не было колдовство. Это было сделано для того лишь, чтобы узнать, нет ли... в драгоценном камне трещины. Иногда очень хорошие камни разлетаются на куски, если человек, понимающий в этом деле, сожмет их в руке. Вот почему надо очень тщательно их рассмотреть, прежде чем вставлять в оправу. Скажите, вы видели очертание кувшина?

-- Недолго. Он стал расти из пола, как цветок из земли.

-- И что вы тогда сделали? Я хочу сказать, как именно вы думали тогда?

-- О-а! Я знал, что он разбит и, должно быть, об этом думал... Ведь он действительно был разбит!

-- Хм! А что, кто-нибудь прежде так колдовал с вами?

-- Если бы это хоть раз случилось со мной,-- сказал Ким,-неужели вы думаете, я допустил бы повторение? Я убежал бы.

-- А теперь вам не страшно, а?

-- Теперь нет.

Ларган-сахиб наблюдал за ним все внимательнее. -- Я спрошу Махбуба Али... Не теперь, когда-нибудь потом,-- пробормотал он.-- Я доволен вами... и недоволен. Вы первый из всех сумели спасти себя. Хотел бы я знать, каким образом... Но вы правы. Вам не следует говорить об этом... даже мне.