Томас Манн - Отрок Енох

Всякого рода талмудической игры и даже пародии на Талмуд в романе действительно предостаточно, так что, по словам самого Томаса Манна, многие места "Иосифа и его братьев" "весьма напоминают толкование и комментарий Пятикнижия Моисеева - написанный каким-нибудь ученым раввином мидраш". Однако для того, чтобы играть материалом и шутить с ним, нужно владеть этим материалом в совсем нешуточном объеме. Манновскими источниками были, разумеется, не только Библия, но и множество исследований, комментариев и апокрифов, среди которых, судя по представленной здесь главе, находилась и древнееврейская апокрифическая "Книга Еноха". Ее основой является относящийся к кумранским рукописям текст II века до н. э. Эту книгу, согласно легенде, в назидание передал людям вознесенный на небо Енох, ставший там регистратором добрых и дурных человеческих дел. По содержанию "Книга Еноха" представляет собой довольно пеструю картину: здесь и предсказание будущего и "всех его десяти циклов вплоть до правления безбожных", "книга ангелов", где повествуется о грехопадении посланцев неба, спускавшихся к дочерям Земли, и астрономический раздел, где говорится о круговороте небесных светил, читатель, я думаю, без труда сможет найти его отражение во фрагменте "Отрок Енох".

По-видимому, весь этот массив апокрифических текстов был подключен к работе над "Иосифом и его братьями", а подключившись, стал оказывать собственное давление на роман, так что писатель в конце концов изъял уже готовую главу из своего детища.

Однако фрагмент этот все равно остается организованным и законченным манновским текстом и вновь напоминает нам о том эксперименте, на который решился писатель, пересказав на полутора тысячах страниц историю Иосифа, эксперименте далеко не первом и не последнем, но, быть может, самом смелом и впечатляющем в ряду обращений литературы к той энциклопедии отношений человека с Богом, которая зовется Библией.

Тогда братья еще не называли его "Сновидцем", но вскоре дело дошло до этого. Если они пока называли его только "Утнапиштим" и "Читатель камней", то добродушие этих, бранных по замыслу, кличек объясняется только недостатком у молодых людей изобретательности и воображенья. Они бы с удовольствием дали ему более ехидные прозвища, но им ничего не приходило в голову, и поэтому они обрадовались, когда представился случай прозвать его "Сновидцем", что звучало уже все-таки ехиднее. Но этот день еще не настал; болтливого изложенья сна о погоде, которым он утешил отца, оказалось недостаточно, чтобы обратить их внимание на это его дерзкое свойство, а об остальных снах, давно уже посещавших его, он им покамест еще не говорил. Самых разительных снов он им вообще так и не рассказал, ни им, ни отцу. Те, что он им, на беду свою, рассказал, были еще сравнительно скромными. Зато уж Вениамину все выкладывалось; в часы откровенности тому случалось выслушивать и вовсе нескромные сны, умалчивать о которых вообще-то у Иосифа хватало сдержанности. Нечего и говорить, что малыш, будучи любопытен, выслушивал их с живейшим удовольствием и даже порой выпытывал. Но и без того, уже несколько омраченный смутными тайнами мирта, на него взваленными, он не мог, слушая брата, избавиться от чувства боязливой подавленности, которое приписывал своей незрелости и тем самым старался преодолеть, - напрасно, ибо для него имелось слишком много объективных оснований; он, пожалуй, вправе был дать ему место в своей душе и довериться тревоге, которая никак не могла угрожать его восхищению братом и лишь нежнее привязывала к нему.

Поскольку речь здесь идет о прозвищах, следует сказать, что Иосиф наедине с самим собою, втихомолку и по секрету от всех дал себе еще одно, которое, правда, уж никак не назовешь бранной кличкой. Он называл себя Енохом. Но почему и с какой стати? От нас не укрылось волнение, охватившее его, когда вечером у колодца между отцом и сыном зашла речь об этой фигуре ранних времен, Енохе, или Ханоке, сыне Иареда и прадеде Ноя, которого Бог возлюбил за его необычайное благочестие и ум и забрал к Себе. Отчего же эта перемена, эти замешательство и бледность? Именно оттого, что он находился с личностью Еноха в неких игровых, никому другому не ведомых отношениях, в воображении отождествлял себя с ним и целыми днями мог разыгрывать перед самим собою, будто бы он и есть Ханок, - известная забава склонных к тайным мечтаниям детей и подростков с богатой фантазией. В один прекрасный день они с радостью осознают, что никто не в силах лишить их возможности - никто даже не заподозрит о ней - быть не самими собою, а тем-то и тем-то: богатым купцом, кронпринцем, мудрым гномом или волшебником, человеком невероятной физической силы и тому подобное. Преимущества этого развлечения самые разнообразные; здесь не требуется никаких декораций, потаенному лицедейству и перевоплощению не страшны даже объективные требования жизни и повседневности; забава может быть продолжена при любых обстоятельствах и потому вместе с блаженством тайны она дарит и чувство тихо торжествующей независимости от реального.

Читать дальше