Джон Мильтон - Потерянный рай

Вселенной этой не было еще, И правил дикий Хаос, где теперь Кружатся небеса и на своем Основан центре шар земной; итак, В один из дней (ведь Время, приложась К движенью, даже в Вечности самой Все вещи измеряет настоящим, Прошедшим и грядущим), в некий день, Из коих состоит великий год Небесный, эмпирейские войска, Со всех концов, на высочайщий зов К Престолу Всемогущего сошлись. Блистали Иерархи во главе; Тьмы тем значков, хоругвей и знамен Вились над ними в воздухе, чины И саны означая, и несли На тканях вышитые драгоценных Изображенья памятные дел Прославленных и подвигов любви И ревности святой. Когда полки В пространстве необъятном Божий Трон Кругами обступили, к ним изрек Отец Предвечный с пламенной горы, Чей гребень так сиял, что был незрим. В блаженстве одесную восседал Сын Божий,- и Господь промолвил так: "- Вы, чада света, Ангелы, Князья, Престолы, Силы, Власти и Господства? Вот Мой неукоснительный завет: Сегодня Мною Тот произведен, Кого единым Сыном Я назвал, Помазал на священной сей горе И рядом, одесную поместил. Он - ваш Глава. Я клятву дал Себе, Что все на Небесах пред ним склонят Колена, повелителем признав. Вы под Его водительством должны Для счастья вечного единой стать Душой неразделимой. Кто Ему Не подчинен, тот непокорен Мне. Союза нарушитель отпадет От Бога, лицезрения лишась Блаженного, и, вверженный во тьму Кромешную Геенны, пребывать В ней будет, без прощенья, без конца!"

Всех, мнилось, восхитила речь Царя, Однако же не всех. Вокруг священной Горы, как всякий праздник, этот день Мы в песнопеньях, в плясках провели Таинственных, что сходственны весьма С причудливым движением планет, С вращеньем сферы неподвижных звезд; Сплетаются светила и петлят Тем правильней, чем выглядит бессвязней Их мнимо беспорядочный пробег, И гармоничный этот хоровод Божественный сопровожден такой Волшебной музыкой, что сам Господь С восторгом ей внимает. Наступил Вечерний час (хоть нет прямой нужды, Но для разнообразья вечера И утра - чередуются у нас), И после пляски подошла пора Сладчайшей трапезы. Везде столы Возникли, там, где строем круговым Стояли сонмы; ангельская снедь Явилась вмиг; рубиновый нектар Плескался в тяжких чашах золотых, Алмазных и жемчужных,- дивный сок Бесценных гроздий эмпирейских лоз. В венцах цветочных, лежа на цветах, Бессмертьем радостно упоены, Вкушали Духи яства и питье В согласье чудном. Не грозила им Опасность пресыщенья, ибо там От крайностей - избыток бережет; Так услаждались Жители Небес Пред расточавшим щедрые дары Владыкой всеблагим, что разделял Их счастье. Вот уже слетела ночь Амврозийная с облачных высот Горы Господней, где родятся тень И свет, и небосвод сменил свой лик Лучистый на приятный полумрак. (Ведь ночи в том краю покровом тьмы Не облекаются.) На всех роса Ниспала розовая, наклонив Ко сну. Лишь недреманное вовек Не спит Господне Око. На бескрайной Равнине, превзошедшей шар земной И вширь и вдаль, когда б развернут был Он в плоскость (неоглядно велики Владенья Божьи!), Ангельская рать Свой стан разбила подле рек живых, В тени Деревьев жизни. В краткий миг Восстали неиссчетные шатры И скинии, где, свежим ветерком Овеянные, безмятежный сон Вкушали Ангелы, помимо тех, Кто вкруг Престола Бога, в свой черед, Повинны были гимны возглашать Хвалебные, до самого утра. Не спал и Сатана. Отныне так Врага зови; на Небе не слыхать Его былого имени теперь. Один из первых, первый, может быть, Архангел - по могуществу и славе, Всевышним взысканный превыше всех, Он завистью внезапной воспылал, Затем, что Сына Бог-Отец почтил, Столь возвеличив, и Царем нарек, Помазанным Мессией. Гордый Дух Снести не мог соперничества, счел Себя униженным; досада в нем И злоба угнездились глубоко; Когда полночный, сумеречный час Ко сну призвал умильно, к тишине, Свои полки он увести решил, С презрением покинуть вышний Трон, Которому в покорстве присягал, И разбудив того, кто был вторым По рангу, прошептал ему тайком:

"- Спишь, дорогой собрат? Как сон возмог Сомкнуть глаза тебе? Ужели ты Забыл веление, что изошло Вчера из уст Всемощного? Привык Ты помыслы делить со мной; равно Тебе я открывался. Были мы Едины, бодрствуя; неужто нас Твой сон разрознит? Новый возглашен Завет Монарший; повод он дает Подвластным для соображений новых. Возможные последствия должны Мы обсудить; но этот разговор Опасен здесь. Немедля собери Всех полководцев наших, передав, Что отдан нам приказ: покуда ночь Еще свою не удалила тень, Да поспешат с войсками, чьи знамена Под властью развеваются моей, Домой, на Север, в наш исконный край, Чтоб лучше подготовить мы могли Прием, достойный нового Царя, Великого Мессии; заодно Его указы новые узнать. Он иерархии намерен все В ближайший срок с триумфом обозреть, Свои законы возглашая нам".