Генри Миллер - Тихие дни в Клиши

495

-выщенный и простой, самый яркий благодарственный гимн "Песнь солнцу". Приемли и радуйся! -- внушает Хоу. Бытие это горение, в самом прямом смысле, и если должен быть на земле мир, он наступит тогда, когда главным станет быть, а не иметь.

Всем нам знакомо выражение: "жизнь начинается в сорок лет". Для большинства людей это справедливо, поскольку в среднем возрасте приходят ощущение и понимание того, какой срок жизни нам отпускает смерть. Смысл самоотречения, как объясняет автор, не просто в вынужденном согласии, в унизительной капитуляции перед неотвратимыми силами смерти, но напротив, в изменении ориентиров, переоценке ценностей. Именно в этот критический момент в жизни личности мужское начало уступает женскому. Это обычный процесс, о котором, похоже, заботится сама Природа. Для пробудившегося индивида, однако, жизнь начинается теперь, в любой и каждый миг;

она начинается тогда, когда он понимает, что является частью грандиозного целого, и через это понимание сам обретает цельность. В познании пределов и взаимосвязей он открывает свое вечное "я", дабы с этих пор идти по жизни усмиряя душу и плоть и будучи полностью свободным. Душевное равновесие, дисциплина, озарение -- вот ключевые слова учения Хоу о цельности, или святости, что то же самое, ибо смысл этих слов един. Здесь нет ничего существенно нового, но всем и каждому необходимо открыть это для себя наново. Как я уже говорил, с подобными мыслями встречаешься у таких поэтов и мыслителей, как Эмерсон, Торо, Уитмен, если называть только некоторые ближайшие к нам имена. В этой философии жизни китайцы воспитывались в течение тысячи лет, но, к сожалению, утратили эту философию под влиянием Запада.

То, что эта древняя философия жизни должна была быть подтверждена практикующим психоаналитиком, "врачевателем", кажется мне одновременно логичным и справедливым. Что может быть большим искушением для врачевателя, чем сыграть роль Бога -- и кто лучше его знает природу и мудрость Бога? И. Грэм Хоу человек в расцвете сил, не жалующийся на здоровье, нормальный с ненормальной точки зрения, удачливый в том смысле, какой вкладывается в это слово, и более всего желающий жить своим умом. Он знает, что врачеватель прежде всего художник, а не маг или бог. Выражая публично свои взгляды, он пытается освободить людей от зависимости, которая

496

сама есть выражение болезни. Его интересует не врачевание, но бытие. Он пытается не лечить, но возвращать способность радоваться жизни. Его усилия направлены не на уничтожение болезни, но на то, чтобы приять ее и, усвоив, сделать одним целым со светом и здоровьем, которые есть истинное наследие человека. В нем не чувствуется усталости, потому что его философия здоровья не позволила бы ему браться за непосильную задачу. Он все делает легко, соблюдая чувство меры, взвешенно, беря от жизненного опыта ровно столько, сколько способен усвоить. Если он очень толковый психоаналитик, что признают все, даже его недоброжелатели, то это не потому, что он такой знаток, а потому, что он такой человек. Он постоянно освобождается от лишнего груза, будь это пациенты, друзья, поклонники или собственность. У него, по замечательному китайскому выражению, "живой-и-ненасытный" ум. Он удерживается против течения, не тонет и не делает напрасных усилий перегородить поток. Он очень мудрый человек, живущий в мире с собой и всем светом. Это становится ясно сразу, достаточно просто пожать ему руку.

"Не нужно, -- .говорит он в конце "Воинственного танца", -- болезненно воспринимать трудности, с которыми мы сталкиваемся, поскольку не так сложно понять, если попытаемся, что сами создаем их себе тем, что пытаемся изменить неизменяемое. "Ограниченный" человек так боится всего чрезмерного, но "Личность" жаждет этого;

"Ограниченному" человеку не по вкусу очень многое, с чем он сталкивается в жизни, он считает это вредным, но для "Личности" все в жизни -- хлеб насущный, у него и дверь нараспашку для всех своих врагов; "Ограниченный" человек до ужаса боится, как бы не соскользнуть из света -во тьму, из видимого в невидимое, но "Личность" понимает, что это всего лишь сон или смерть, а они-то есть настоящее отдохновение; "Ограниченному" человеку необходимы "блага" или гольф, чтобы чувствовать себя хорошо, врачи или иные спасители, но "Личность" нутром понимает, истина парадоксальна, и что он в большей безопасности, когда наименее защищен... Война жизни -- это одно; война человека -- другое, это война с войной, война против войны, нескончаемый регресс наступательного и оборонительного аргумента".