Генри Миллер - Тихие дни в Клиши

396

него губы, я уловил запах духов Кристины. Расставшись с вожделенной находкой, вслепую потянулся лицом в направлении ее рта. И тут почувствовал, что в отверстие моих брюк проскальзывает чья-то рука. Исследуя языком топографию ее неба, я чуть заметно подвинулся, давая Коринне возможность извлечь мой член наружу. И тотчас ощутил на нем ее горячее дыхание. Пока она нежно пощипывала меня снизу, я страстно тискал Кристину, кусая ее шею, губы, язык. Последняя, похоже, испытывала прилив небывалого желания: из ее горла вырывались странные, неземные звуки, а все тело содрогалось в конвульсиях безостановочных спазм. Обхватив руками за шею, она сдавила меня как в тисках; язык ее сделался плотным, необъятным, словно набухнув взбунтовавшейся кровью. Я пробовал высвободить свой член из пылающей печи рта Коринны, но безрезультатно: как я ни изворачивался, она ухитрялась повторять все его зигзаги, для вящей надежности покалывая его острыми краями зубов.

Тем временем Кристину все сильнее сотрясал тайфун неистового оргазма. Изловчившись высвободить руку, зажатую между ее спиной и диваном, я провел ладонью вниз по ее груди. Чуть ниже пояса рука столкнулась с чем-то жестким и волосатым, во что я инстинктивно вцепился пальцами. -- Черт, это же я, -запротестовал Карл, отодвигая голову в сторону. В тот же миг Кристина с удвоенной энергией принялась отрывать меня от Коринны, но последняя и не подумала капитулировать. Наконец Карл всем телом навалился на дошедшую до полного самозабвения Кристину. Теперь я мог сколько душе угодно тискать и пощипывать ее сзади, переложив на Карла заботу трудиться над нею спереди. Она так вертелась, так исходила 'потом, издавала такие стоны, что мне подумалось: бедняжка, у нее вот-вот крыша поедет.

Внезапно все кончилось. Кристина одним махом соскочила с дивана и устремилась в ванную. На секунду или две в комнате воцарилось молчание. Затем, будто всем троим в рот одновременно попала смешинка, мы разом расхохотались. Громче всех Карл, чьему кудахчущему смешочку, казалось, не будет конца.

Мы еще ржали как одержимые, как вдруг дверь ванной широко распахнулась. На пороге, в полосе яркого света, стояла нагая Кристина с пламенеющим лицом, в негодовании вопрошавшая, куда подевалась ее одежда.

-- Вы мне отвратительны! -- заорала она. -- Выпустите меня отсюда!

397

Карл сделал попытку смягчить ее праведный гнев, но я резко оборвал его, отрезав: -- Если хочет, пусть убирается. -- Я даже не потрудился встать помочь ей собрать вещи. Только услышал издали, как Карл что-то говорит ей, понизив голос, и в, ответ -- сердитый голос Кристины: -- Оставь меня в покое, ты, грязная свинья! -- Затем послышался стук захлопнувшейся двери, и она скрылась.

-- Ну, вот тебе скандинавская красавица, -- резюмировал я.

-- Ja, ja*, -- пробормотал Карл, раскачиваясь взад-вперед с опущенной головой. -- Плохо, плохо.

-- Что плохо? -- переспросил я. -- Не будь идиотом! Она обязана нам высшим кайфом своей жизни.

Он опять разразился своим кудахчущим смешком. -- А что если у нее триппер? -- проговорил он и ринулся в ванную, где начал шумно полоскать горло. -Послушай, Джо, -- прокричал он оттуда, -- выплевывая изо рта воду, -- как ты думаешь, с чего это она так осердилась? За живое взяло, что мы хохочем?

-- Все они такие, -- заметила Коринна философично. -- La pudeur**.

-- Я проголодался, -- заявил Карл. -- Давайте-ка'еще поедим. Чем черт не шутит, вдруг она передумает и вернется. -- Он пробормотал про себя еще что-то, потом, как бы подводя итог, добавил: -- Ничего не понимаю.

Нью -Йорк-Сити, май 1940 года Переработано в Биг-Суре, май 1956 года

______ * Да, да (нем.). ** Стыдливость (фр.).

МАДМУАЗЕЛЬ КЛОД

Прежде чем начать эту историю, должен сказать вам, что м-ль Клод была шлюхой. Да, шлюхой, и я не собираюсь убеждать вас в обратном, но речь сейчас не о том -- уж коли м-ль Клод шлюха, то как прикажете называть всех прочих женщин, с которыми мне доводилось встречаться? Сказать о ней "шлюха" значит не сказать ничего. М-ль Клод -- больше, чем шлюха. Я не знаю, как ее назвать. Может быть, просто -- мадемуазель Клод? Soit*.

У нее была тетка, которая не ложилась спать, каждый вечер ожидая ее возвращения. По правде говоря, мне с трудом верилось в существование какой-то тетки. Какая к черту тетка? Скорее всего, это был ее maquereau**. И в конце концов, какое мне дело? Однако, признаюсь, меня раздражал этот некто, поджидающий ее, в любой момент готовый отвесить ей оплеуху за то, что поздно явилась или мало заработала. И какой бы нежной и любящей она ни была (а надо сказать, Клод знала толк в любви), воображение рисовало передо мной образ низколобого невежественного ублюдка, которому достанется лучшее из того, что она может предложить. Никогда не питайте никаких иллюзий относительно шлюхи: пускай она щедра и податлива, пускай ее одарят тысячефранковой бумажкой (хотя таких дураков надо поискать) -- всегда найдется субъект, которому она будет по-своему верна, и то, что удалось урвать вам -- не более, чем аромат того цветника, в котором лучший букет сорвет этот более удачливый садовник. Будьте уверены, все сливки достанутся ему.