Марк Ренуар - Валенсия

- Браво, девочка, - захлопал в ладоши какой-то франт и подбежал к ней.

Я не мог теперь отобрать у неприятного щеголя милую Валенсию. Она нерешительно встала из-за стола и, растерянно глянув на меня, тихо сказала своему ухажеру:

- Я очень плохо танцую.

- Ничего, танцуйте. Здесь никто не умеет хорошо танцевать, - сказал я, чувствуя ее нерешительность. Она вышла из-за стола. С первых шагов, с первых движений она привлекла к себе всеобщее внимание. С легкостью птички и грацией балерины она мягко скользила по паркету, безукоризненно выполняя любое трудное па. Несмотря на бешенный темп музыки, она ни разу не сбилась и порхала без тени усталости. Ее партнер танцевал с восторгом и упоением, осторожно держа ее за гибкую стройную талию. Когда танец кончился, ей зааплодировали. Мужчины записались в очередь танцевать с ней. Дамы зеленели от зависти. Мари склонилась ко мне:

- Ничего девчонка. Откуда она? Я что-то никогда ее здесь не видела.

- Можно вас на минуточку, - услышал я за своей спиной чей-то приятный голосок. Я обернулся: Валенсия. Едва сдерживая слезы, она мяла пальцы рук.

- Да, милая.

Я извинился перед Мари и вышел с девочкой в соседнюю комнату.

- Уведите меня отсюда, - умоляюще зашептала она, -здесь противно. Мужчины такие наглые, что я не знаю, как им ответить. Я больше не могу.

- Успокойся, детка. Мы сейчас уйдем.

Не обращай ни на кого внимания. Мы вернулись в зал, меня встретили пытливые глаза Мари. Она ехидно улыбнулась и, когда я сел, шепнула:

- Вы, кажется, преуспеваете.

- Нет, просто девочка просит проводить ее домой. Она убеждена, что из всех присутствующих я самый порядочный. Я не имею ничего против этого.

- Вы уйдете?

- Да, прошу меня извинить.

- Ну что ж, вы еще пожалеете. А девчонку поберегите. Я не прощаю оскорблений. Последнее было смешно и менее всего опасно. За нами увязались несколько мужчин, упрашивая ее остаться еще хоть на один танец. Я их прогнал обратно. Через несколько минут мы были уже дома.

- Как вы меня нашли? - спросил я девушку, когда мы вошли в мою комнату.

Она невольно улыбнулась.

- Я, наверное, очень навредила вам?

- Нет, просто удивительно. Первый раз в незнакомом городе, да при том, не зная, где я.

- Очень просто. Я проснулась здесь. Было очень темно. Я испугалась. Потом вышла из дома и пошла, даже не зная, куда. И вдруг увидела ярко освещенные окна дома и услышала музыку. Вошла и оказалось, вы там. Пока я шла по улице, ко мне приставало много мужчин.

- Что им надо?

- Ну, это так.

- Вы очень красивы. Им, наверное, хотелось познакомиться. Вы устали?

- Нет, но у меня от вина кружится голова и не слушаются руки.

- Вы разве никогда прежде не пили?

- Один раз с отцом.

- С отцом? Кто же ваш отец? Что же вы стоите, - спохватился я, - садитесь. Я усадил ее в кресло и зажег настольную лампу. Она поправила волосы и, теребя бахрому скатерти, рассказала мне о своем отце.

- Он художник. Живет в Индии. Я тоже индианка. Я родилась в 1930 году. Я была единственным ребенком и такая красивая, что все в один голос заявили: "Жить не будет". Через год я умерла. Через 16 лет отец решил нарисовать меня такой, какая я, по его представлению, должна быть в этом возрасте. И он нарисовал меня на карте. И вот я снова ожила. Милый мой отец. Как тяжело мне было встретиться с ним через 16 лет. Он все время плакал, он умолял меня не уходить, остаться с ним навсегда. Он молил бога, он ползал по мастерской на коленях, рыдая, как безумный, но через час я ушла и больше не видела его. На ее глаза навернулись слезы, голос задрожал. Она опустила головку и тихо закончила.

- Он сказал, чтобы я просила всех, с кем встречусь, пожалеть меня и не трогать, пока я не вырасту... Меня до глубины души тронул ее рассказ. Я подошел к ней и погладил по голове.

- Так тебе только 16 лет?

- Да.

- Ах ты, милый, наивный ребенок. Я постараюсь выполнить просьбу твоего отца не трогать тебя, но ты так очаровательна, что сделать это очень трудно.

Ты хочешь кушать?

- Нет.

- А спать?

- Tоже нет.

- Но все равно нам придется лечь в постель, и я постараюсь уснуть, потому что быть с тобой всю ночь, видеть тебя и не тронуть - невозможно.

- Хорошо, я лягу.

- У меня только одна кровать, нам придется спать вдвоем. Но ты не бойся, от того ли, что я выспался днем, то ли от возбуждения, сон ко мне не шел.

- Я ничего тебе не сделаю. Чтобы тебе не было страшно и чтобы ты не скучала, я оставлю свет и дам тебе интересную книгу.

- Хорошо.

Я отыскал в шкафу томик Флобера и дал ей.