Джон Стейнбек - И проиграли бой

- Ну, во всяком случае, к тебе, Мак, прислушиваются. А мне бы поскорее к работягам, что на фермах спины гнут. Там себя в деле попробовать хочется.

Мак чуть заметно улыбнулся.

- Чего это тебя в ссылку потянуло? Я-то чин невелик, а вот комитету, по-моему, куда важнее сейчас такой человек, чтоб печатать умел. Ты всю романтику из головы выкинь: ах, какая благородная партия; ах, какое безобразное чудище-капитализм! - голос у Мака сделался резким и суровым. - Работа у нас повсюду. В поле - тяжело и опасно. Но и в нашей тихой заводи - не легче. Не угадаешь, сегодня ли, назавтра ли в ночь заявится куча ублюдков из Американского легиона Американский легион - организация ветеранов войны, основана в 1919 году.>, вдрызг пьяные, с барабанным боем, и тебя до полусмерти изобьют. Поверь мне, я это на своей шкуре испытал. Ведь для этих горе-ветеранов и армия-то лишь казарма да плац, где их полгода муштровали, заставляли штыком в мешок с опилками тыкать. Кто пороху понюхал, не чета этим молодчикам. Зато во всем подстрекательство да мятеж разглядеть, да громче всех о своем патриотизме кричать - лучше этих субчиков никто не справится. Уж они-то отстоят родину от пятерых парней, дай только ночку потемнее да виски побольше. А все их военные отличия - триппер от девок - да и то, потому что слишком пьяны были, чтоб в медпункте презервативы взять.

Джим усмехнулся.

- Не очень-то ты, Мак, солдат жалуешь, а?

- Я не жалую бывших штабных вояк. Сам я воевал во Франции. Солдаты - доброе, честное, глупое стадо. От этой стадности тошно, но славные были ребята. - Мак присмирел, воинственный пыл угас, Джим заметил, как он даже смущенно скривил губы.

- Чего-то я больно разошелся. Скажу лишь одно, Джим: есть на то причина. Однажды ночью такие вот храбрецы ворвались ко мне вдесятером и избили. Когда я уже упал и потерял сознание, они топтали меня, слома ли правую руку. А потом подожгли дом моей матери, где все это происходило, хорошо, мать успела меня во двор вытащить.

- А из-за чего все вышло? - спросил Джим. - Что ж ты такого наделал?

Мак заговорил с прежней язвительностью.

- Я-то? Занимался "подрывной" антиправительствен ной деятельностью. Всего-то выступил с речью, сказал, что у нас есть голодающие. - Он поднялся. - Пойдем-ка, Джим, домой. Ребята, наверное, уже помыли посуду. Эх, и чего ради я завелся! Сломанная рука порой о себе напоминает, и я тогда сам не свой.

Они медленно двинулись по аллее. Сидевшие на скамейках подобрали ноги, чтобы не мешать Маку и Джиму.

- Если сможешь, замолви за меня словечко, скажи, чтоб меня к полевым рабочим послали, а, Мак? Вот было бы здорово.

- Ладно. Но ты все-таки учись вырезать трафареты и работать с мимеографом. Парень ты хороший; я рад, что ты с нами.

3

Джим сидел под ярким светом лампы и печатал письма. Иногда замирал и прислушивался, повернувшись к двери. В доме было тихо. Лишь на кухне шумел, закипая, чайник. Где-то далеко на улицах позванивали трамваи, доносились шаги прохожих, это лишь подчеркивало тишину в доме. Джим взглянул на будильник - его повесили на гвоздь в стене, - встал, прошел на кухню, помешал варево, убавил газ: над конфорками остались лишь маленькие голубые язычки.

Вернулся в комнату, подошел к машинке и услышал быстрые шаги по гравиевой дорожке. В комнату буквально ворвался Дик.

- Мак еще не приходил?

- Нет, - ответил Джим. - Ни Мака, ни Джоя нет. Ну, как, собрал сколько-нибудь сегодня?

- Двадцать долларов.

- Ну, молодчага. И как тебе удается. Целый месяц будет на что кормиться, если Мак не накупит на все деньги марок. Не напасешься на него. - Никак это Мак! - крикнул Дик.

- Или Джой.

- Нет, только не Джой.

Дверь отворилась, и вошел Мак.

- Привет, Джим! Привет, Дик! Ну, как наши сторонники? Много дали денег?

- Двадцать долларов.

- Молодец!

- Слышь, Мак, а Джой сегодня снова учудил.

- Что еще?

- Завел речугу на перекрестке, подходит к нему полицейский, а Джой его возьми да ткни в плечо перочинным ножом. Посадили, конечно, "преднамеренное покушение на жизнь" в протоколе записали. И сейчас сидит за решеткой, орет, ругает всех на чем свет стоит.

- Мне и показалось, что утром он особо не в себе был. Вот что. Дик. Завтра мне отсюда уезжать, да и сегодня еще дел полно. Сбегай-ка позвони Джорджу Кемпу, Оттман, 4211. Расскажи ему, в чем дело, что Джой тронутый. Попроси его приехать, и пусть ведет дело Джоя. У того чего только нет: шесть подстрекательств к мятежу, двадцать, а то и все тридцать задержаний за бродяжничество; раз десять оказывал сопротивление представителям властей, а сколько раз он привлекался за хулиганство. Если Джордж не вмешается, нашему Джою не миновать каторги. Пусть Джордж упирает на то, что Джой - алкоголик, может, и выпустят. Он помолчал. - Господи, если врачи доберутся до Джоя, бедняге конец. Пусть Джордж велит Джою помалкивать. Управишься с этим, Дик, снова обойди наших сторонников, попробуй собрать денег, вдруг Джоя выпустят под залог.