Том Стоппард - Аркадия

Томасина. Какой ты жестокий! Ты что - и уговор наш позабыл?

Септимус. Боже милостивый! Какой уговор?

Томасина. Ты учишь меня танцевать вальс! Подписано и скреплено поцелуем. А следующий поцелуй - когда я буду танцевать, как маменька.

Септимус. А, ну да, ну да. Мы, бывало, вальсировали в Лондоне ночи напролет.

Томасина. Септимус! Я непременно должна научиться! Иначе все меня будут презирать. Вальс - самый модный, самый веселый и самый дерзкий танец! Лучшее, что изобрели в Германии.

Септимус. Ладно, оставим немцам вальс. Главное, что дифференциальное исчисление открыл Ньютон, а не Лейбниц.

Томасина. Маменька привезла из города целый сборник вальсов, они будут играть с князем Зелинским.

Септимус. К чему напоминать, сколь печальна моя участь? Князь так немилосердно колотит по клавишам "Бродвуда" и его сыновей- я даже читать вынужден на счет три.

Томасина. А что ты читаешь?

Септимус. Эта статья получила приз Парижской научной академии. Автор заслуживает вашего благосклонного внимания, поскольку вы - апологет его идей.

Томасина. О чем он пишет? О вальсе?

Септимус. Да. Он составил уравнение, которое описывает распространение теплоты в твердых телах. А пока составлял, впал в ересь, поскольку обнаружил природное противоречие законам сэра Исаака Ньютона.

Томасина. Ого! Он оспаривает детерминизм?

Септимус. Нет!.. А впрочем... Пожалуй. Он показывает, что атомы двигаются не по Ньютону.

Томасина переключается - с характерной для нее легкостью - и спешит взять книгу в руки.

Томасина. Дай-ка... Ой! На французском?

Септимус. Представьте. Париж - столица Франции.

Томасина. Покажи, откуда читать. (Он забирает книгу и находит нужную страницу. Тем временем музыка за стеной становится все более громкой и страстной.) В четыре руки заиграли. Маменька влюблена в князя.

Септимус. Это в Польше он князь. А в Дербишире - фортепьянный настройщик.

Томасина уже взяла книгу и погрузилась в чтение. Музыка достигает бурного экстаза и вдруг обрывается - на полузвуке. В соседней комнате воцаряется настолько выразительная тишина, что Септимус невольно смотрит на дверь. Томасина ничего не замечает. Тишина позволяет нам расслышать отдаленный стук и гул парового двигателя - о нем пойдет речь позже. Вскоре из музыкальной комнаты появляется леди Крум. То, что класс не пуст, для нее неприятная неожиданность. Однако она быстро овладевает собой. Плотно закрывает дверь и остается: понаблюдать равнодушно, праздно и тихо, не прерывая урока. Завидев ее, Септимус встает, но она кивком усаживает его обратно.

Хлоя, в платье эпохи Регентства, входит из комнаты, что напротив музыкальной. Видит Валентайна и Ханну, но, не обращая на них внимания, направляется к музыкальной комнате.

Хлоя. А где Гас?

Валентайн. Не знаю.

Хлоя скрывается за дверью.

Леди Крум (раздраженно). Ох! Опять этот Ноукс со своей паровой машиной!

Она выходит в сад через стеклянные двери.

Хлоя возвращается в комнату.

Хлоя. Черт побери!

Леди Крум (кричит). Господин Ноукс!

Валентайн. Он недавно был здесь.

Леди Крум. Эй! Эгей!

Хлоя. Сейчас будут фотографировать. Он одет?

Ханна. А Бернард уже приехал?

Хлоя. Опаздывает. (Звуки фортепьяно слышатся снова, но их перекрывает стук парового двигателя. Леди Крум входит обратно в комнату. Хлоя выходит в сад. Кричит.) Гас!

Леди Крум. Удивляюсь вашему терпению, господин Ходж! Заниматься под такой аккомпанемент! Сочувствую.

Возвращается Хлоя.

Валентайн (встава с места). Перестань всеми командовать.

Леди Крум. Нестерпимый шум!

Валентайн. Фотограф подождет.

Он ворчит, но все же идет за Хлоей - в комнату, откуда она вошла вначале. Дверь за ними закрывается. Ханна погружена в свои размышления. В тишине громко и ритмично стучит паровой двигатель.

Леди Крум. Нескончаемо! Тупо! Монотонно! Я с ума схожу! Придется вернуться в город.

Септимус. Ваша светлость может остаться здесь. А князь Зелинский пусть возвращается в город и не докучает вам своей музыкой.

Леди Крум. Да я о паровой машине Ноукса! (Понизив голос, Септимусу.) Вы что же - дуетесь? И дочь, чего доброго, научите угрюмству? Не потерплю.

Томасина (не вслушиваясь). Что, маменька?

Томасина по-прежнему погружена в чтение. Леди Крум прикрывает стеклянную дверь. Шум двигателя стихает.

Ханна захлопывает одну из "садовых книг", открывает следующую. Изредка делает пометки в блокноте.

Музыка смолкает.

Леди Крум (Томасине). И чем мы сегодня занимаемся? (Пауза.) Ясно, что не хорошими манерами.