Вячеслав Вигриян - Перемещенный

— Молодой человек, бананов у нас нет, не сезон, — голос у продавщицы, вопреки ожиданиям, оказался очень приятным. Не портил его даже легкий немецкий акцент. — Возьмите кляйнберны, если хотите, они в этом году удивительно сочные.

— Кого взять? — Степан слегка опешил от неизвестного названия.

— Ну вот, сразу видно, что вы человек неместный, — девица отошла чуть поодаль и ловко подхватила из стоящего на полу подле прилавка большого картонного короба крупный плод с темно-синей кожурой. — Попробуйте, очень советую. Пусть эта дегустация станет вашим маленьким гастрономическим приключением, — тонкие бескровные губы ее изогнулись в улыбке. — Ну как, рискнете?

— Даже не знаю.

Плод был величиной с голову годовалого ребенка, слегка сплюснут по бокам и покрыт тончайшими розововатыми ворсинками. Мягкими, как шелк. Степан ощутил это, когда принял его из рук девушки. Зачем-то взвесил в руке, понюхал. Запах резкий, но неприятным не кажется. Правда и знакомым его тоже не назовешь. Нет в нем ничего знакомого, а, следовательно, и сравнивать не с чем.

— А давайте вместе попробуем? Я заплачу, — предложил он девушке, и та залилась таким заразительным смехом, что Степан вынужден был и сам улыбнуться.

— Надо же, а с виду такой бравый вояка! Ладно уж, — она в мгновение ока освободила плод от шкуры, нарезала ломтями, словно арбуз и расположила их на расписном деревянном подносе. — Пробуйте.

Степан еще раз с недоверием принюхался, в сердцах махнул рукой, мол, будь, что будет и, выбрав дольку потоньше, вгрызся в сочную нежно-розовую мякоть с тонкими белыми прожилками. А ведь вкусно, черт побери! Сладко и вместе с тем кислинка чувствуется. Нет, не описать ему этот вкус, ну никак! Девица тоже прикипела к подносу и очень скоро они полностью уничтожили все его содержимое.

— Дайте-ка мне штук пять этих ваших кляйнбернов, — невнятно пробормотал Степан, пережевывая последний кусок удивительного плода и протягивая руки к полотенцу, которое продавщица предусмотрительно выложила на прилавок.

— Ну вот видите! Я была уверена, что вам понравится. Апельсины давать?

— Да. Мне товарища в госпитале навестить надо. Может еще что присоветуете для поднятия его боевого духа?

— Сильно ранен? — в глазах его собеседницы светилось такое искреннее сочувствие, которое может испытывать лишь человек, сам выстрадавший немало.

— Ранение пустяковое. Осколок в ногу поймал, когда линию фронта переходили.

— Так значит вы уже успели повоевать?

Степан усмехнулся:

— Разок только. Вчера с задания вернулись.

— Ясно. Рейд по неподконтрольной Империи территории с целью обнаружения мирных поселений сиртей? — она подчеркнуто выделила слово «мирных».

— Для простого продавца продуктовыми товарами вы отлично информированы, — попробовал было отшутиться Степан и вдруг добавил совершенно неожиданно для самого себя: — И умны.

— Спасибо, — улыбалась девушка легко и непринужденно. Так, словно они сто лет были знакомы. Странное дело: не портили ее ни отсутствие глаза, ни руки, ни болезненная, едва ли не анарексическая худоба. Было в этой девушке то, что люди, так и не найдя для неуловимой, осязаемой лишь духом черты более подходящего определения, привыкли называть харизмой. — Берите ваши апельсины с кляйнбернами и смело можете идти в госпиталь. Больше вашему другу врядли что-либо потребуется — кормят там просто отлично.

— Еще раз спасибо вам большое за все, — Степан протянул девушке аусвайс для оплаты и задумчиво прикусил губу. — Не могли бы вы глянуть, сколько у меня на балансе? А то только что премиальные свои первые получил и теперь вот сгораю от нетерпения: сколько?

— Не проблема, — терминал на прилавке проглотил «таблетку» аусвайса практически бесшумно и тотчас же выплюнул, словно ему не понравилось угощение. — У вас на счету в настоящий момент одна тысяча шестьсот восемьдесят два имперских рубля и сорок четыре копейки.

— Это много?

— Очень много. Можете кутить смело.

— Нет, не могу, — Степан с серьезным видом принял из рук девушки аусвайс и пару бумажных пакетов с фруктами. — Я женат.

— Ну вот, а говорите, что недавно здесь.

— Так я и правда недавно. Кстати, а хотите я вас с женой познакомлю? Чаю попьем, поболтаем.

— Думаете, откажусь? — она убрала поднос под прилавок и протянула здоровую руку для рукопожатия: — Ильса.

— Очень приятно. Степан, — рука у девушки оказалась на удивление твердой. — Ну тогда я зайду за вами вечером?