Вячеслав Вигриян - Перемещенный

— Степан Махров, — слова, несомненно, были адресованы так же и стенографистке, пальцы ее тотчас же забегали по клавишам клавиатуры. — Опишите полностью, с первого до последнего дня ваши действия и действия членов вашей группы с того момента, когда вы оказались в тылу противника. Рассказывайте максимально подробно, не упуская ни малейших, даже самых незначительных, с вашей точки зрения, деталей.

Степан молча кивнул, устраиваясь поудобнее на жестковатом казенном стуле и, уставившись в одну точку, начал неторопливо излагать события в хронологическом порядке. Подробно рассказал об убиенном им сирте, о найденных селениях, о смерти Федотова от руки свихнувшегося Хохленко, о дирижабле, потерпевшем крушение, об убийстве Алексея Ряднова буревеем. Не забыл упомянуть об Улуше, но как-то вскользь, словно о чем-то незначительном. Акцентировать внимание на самом факте контакта с представителем враждующей стороны ему очень не хотелось. Напоследок выложил на стол горку аусвайсов, снятых с мертвых летчиков «Люфтваффе», аусвайс Хохленко и найденного в один из первых дней трупа офицера вермахта. Отдельно положил аусвайсы Игоря с Алексеем.

— Ну вот, кажется, и все, — он посмотрел на особиста и уловил в его глазах такой неподдельный интерес к собственной персоне, что сразу же понял: нет, не отвертеться ему таким вот простеньким рассказом. Вытянет из него майор все жилы, все соки выжмет, но добьется еще более конкретной информации. И дернул его черт рассказать об Улуше! Как думал — так оно и вышло.

— А Улуша… Расскажите еще раз подробнее, когда и при каких обстоятельствах произошел у вас с ней первый контакт.

Степан тяжко вздохнул. Глянул на Фридриха — тот был серьезен, как никогда.

— Она сама вышла на нас. Преследовала какое-то время, дождалась темноты, а затем похитила весь имеющийся у нас на тот момент в наличии провиант и воду, — про нож Радченко он дипломатично решил умолчать.

— Вот значит как.

— Да. Следующим днем пришла на нашу новую стоянку в лесу и все вернула. В целости и сохранности.

— Странно. Очень странно, — глазки особиста масляно заблестели. Степан его уже ненавидел, авансом. — И как вы думаете, чем можно объяснить ее странное поведение?

— А ничем. Сиртя — она сиртя и есть.

— Ну что ж, логично. И после этого инцидента, говорите, она все время была при вас? Вы не отрицаете этот факт?

Взгляд Фридриха Подольского стал чернее тучи.

— Нет, не отрицаю, — Степан спокойно глядел в глаза особиста, мысленно посылая того к черту. Тыловая крыса, мать его. Таких тварей пруд пруди на его приснопамятной Родине. Сейчас, наверняка, запугивать станет.

— Хорошо. Интересовалась ли она тем, что вы делаете? Принимала участие в вылазках к поселениям сиртей?

— Принимала. Причем самое непосредственное. Можно воды?

— Да, конечно.

Фридрих молча налил воды в граненый стакан, подошел и вложил его в протянутую руку Степана. А, ладно, была не была! И он рассказал про то, как сиртя весьма нетрадиционным способом спасла его группу, когда трое бойцов попали в окружение у одного из поселений врага.

Установилась мертвая тишина. Лишь через какое-то время майор снова нашел в себе силы подать голос:

— Откровенно говоря то, что вы нам только что рассказали, скорее напоминает детскую сказку, чем рапорт руководителя разведгруппы. Пускай даже новоиспеченного, — видя, что Степан желает вставить свое слово, Терещенко затараторил еще быстрее, по-бабьи размахивая перед собой короткими руками, заканчивающимися толстыми, мясистыми пальцами. — Ну сами посудите: прямо перед глазами, под самым носом значительно превосходящего по силам противника вы стали в кружок, взявшись за руки, и сразу же сделались невидимы! Я правильно вас цитирую?

— Именно так все и было, — Степан допил воду и с такой осторожностью поставил стакан на край стола, словно тот был хрустальным.

— Вы-то сами верите в то, что говорите?

— Какой мне смысл лгать? Я мог вообще умолчать о сирте и давно спокойно бы сидел уже дома, не находите? И почему вы так яростно отрицаете наличие паранормальных способностей у дикарей? Они ближе к природе и, следовательно, в этом отношении могут быть гораздо развитее нас. Теорию эволюции разума Хешбеля не читали случаем?

Особист как-то по-новому взглянул на Степана:

— То есть вы уверяете нас сейчас, что сирти в настоящее время обладают технологией невидимости, которая позволяет им незамеченными пересекать оборонительные рубежи Империи?