Вячеслав Вигриян - Перемещенный

— Гайда! Гайда!

Прошло уже четыре дня, а они все еще продолжали шагать по степи, так и не встретив на своем пути никого: ни друзей, ни врагов. Степан рефлекторно передвигал ноги, силясь при этом, во что бы то ни стало, избавиться от дремоты. Мотал головой из стороны в сторону, до красноты тер глаза. Мечтал он сейчас только об одном: о чашечке горячего кофе, этого божественного дымящегося напитка, способного вернуть к жизни его истерзанное бесконечными переходами тело. Нескольких быстрых взглядов по сторонам оказалось достаточно для того, чтобы понять: из всего многотысячного войска от неудобств и походных неурядиц страдает только он. Сирти, прирожденные степняки, все как один чувствовали себя вполне комфортно. Даже самые дряхлые старцы — и те бодро перебирали ногами и выглядели сейчас гораздо свежее самого Степана. Вот она, дань годам, проведенным в «тепличной» цивилизации родного мира.

Рука его рефлекторно потянулась к фляге с грибным отваром и замерла на полпути. Нет, это не выход. Напейся он сейчас этого забористого пойла, и затем на солнцепеке его разморит так, что дальнейшее передвижение наравне с остальными членами отряда будет, мягко говоря, весьма и весьма проблематичным.

Чисто случайно поймал полный сострадания взгляд Улуши, шагающей от него по левую руку, и неожиданно для себя испытал самый настоящий приступ бешенства. Надо же! Какая-то хлипкая девчонка-соплюшка так пылко, так искренне жалеет его, здоровенного мужика. Словно он инвалид какой-то, ей богу! Эта злость, как ни странно, придала ему сил. Вот он, выход из положения! Ускорил шаг, выровнял спину. Нет, ненавидеть мы будем не ее, ненавидеть мы будем Империю, эту прародину самонадеянных и тупых индюков, по милости которых он наматывал сейчас километр за километром по выжженной ополоумевшим солнцем бескрайней степи. Где они, хваленые регулярные войска? Хотя бы одна короткая стычка, чтобы кровь скорее побежала по жилам! Одна-единственная, нам многого не надо. А потом долгожданный привал, сирти ведь всегда дают себе возможность отдохнуть после боя. Но нет — горизонт чист. Пыль набивается в ноздри, от пыли начинает саднить горло.

— Гайда! Гайда!

Еще несколько шагов. Вдох, выдох. Дыхание вырывается из груди с присвистом. Высморкался на ходу, вперил слезящиеся глаза в потную спину Грини, мало того, что шагающего легко и непринужденно, так еще и умудрявшегося вести при этом оживленную дискуссию с соседом — угрюмым рослым воином, имени которого Степан не помнил.

Внезапно воинство остановилось.

— В чем дело?

— Воропники возвернулися.

Степан вынырнул из своего состояния полусна и сейчас отчаянно силился вспомнить, что же на самом деле означает слово «воропник» на языке сиртей. Наконец в голове его что-то щелкнуло — словно переключатель какой-то переключился. Ну конечно же, воропник — это разведчик. Как он сразу не догадался!

— Что бают?

— А ничего пока, — Кабида, старейшина рода Гойто, донесший до него это известие, вклинился между ним и Улушей. — У Клекрия сейчас они. Хочешь, вместе пойдем?

Степан согласно кивнул. Какую новость принесли разведчики? Если воинство остановилось, со всей ответственностью можно было утверждать, что где-то впереди находится враг. Мысль эта долгожданного облегчения почему-то не принесла, зато придала сил, которых в последнее время так ему не хватало. За Кабидой шел теперь Степан вполне уверенно, его неровная поступь сменилась рысьим пружинистым шагом.

— Ну вот, теперь все в сборе. Можно начинать, значиться, — завидев подошедших, Клекрий изрядно воспрял духом.

Остальные старейшины все уже были на своих местах: сидели не чинясь на голой земле кружком, поджав под себя ноги. Посреди круга восседал сам Клекрий. Перед ним статуями застыла шестерка воинов. Несомненно, тех самых воропников, из-за которых и начался весь этот сыр-бор. Благодаря своему не очень удачному местоположению, лиц их Степан видеть никак не мог — все шестеро были повернуты к нему задом.

— Ну? Чего молчим?

— Значится так, — слегка помедлив, будто собираясь с мыслями, произнес наконец третий слева. — Чутка дале пред нами яруга. Воот такая, — руки его разошлись во всю ширь, силясь воочию воспроизвести нешуточные габариты увиденного оврага, а затем, так и не справившись с порученным им заданием, вновь бессильно повисли на обрюзгших бедрах. — Сразу за яругою — лесок. А вот за леском этим такая уймища демонов землю копытами топчет, что и оком за раз не окинешь.