Михаил Дулепа - Господин барон

– Так… господин барон, прошу оказать нам честь! К тому же маэстро будет рад увидеть вас! Это же будет!.. Идемте! – В следующее мгновение я летел, схваченный за руку, а полтора метра французского энтузиазма тащили мою тушку за собой, как воздушный шарик, иногда подправляя полет, чтобы я не сбил какую-нибудь из покупательниц. По пути мне объясняли, что именно рассказы о Гравштайне послужили решающим толчком к созданию новой коллекции, темные с серебром двери магазина неумолимо приближались, потом в какой-то момент распахнулись, проглатывая добычу, и с тихим лязгом отрезали нас от шепчущейся толпы.

Бросив меня в кресло, Мари одним прыжком (нет, в самом деле!) вспорхнула через лестничный пролет на второй этаж и куда-то скрылась. Надо же, в замке она, кажется, была такой тихой, вежливой, а на работе прямо горит! Или я ее с кем-то путаю?

– Господин барон?

– Александр, просто Александр. – Я поднял глаза, посмотрев на подошедшего. Судя по тому, что за плечом мужчины стояла Мари и подавала мне какие-то сигналы, а суета вокруг вдруг резко упорядочилась, это и был сам «маэстро». Высокий, аристократично осанистый, вежливая улыбка на каком-то слишком бледном лице. Простой темный костюм с водолазкой, и целая куча рыжья. Нет, это, наверное, ювелирка от лучших мастеров, но в таком количестве эти килограммы золота иначе не назвать! По три перстня на пальце, браслеты, на шее десяток цепочек с подвесками; понятно, почему он такой осанистый, согнется – уже не выпрямится!

– Роже де Нюи, модельер. Рад приветствовать вас в моем скромном заведении! – Рука у него была тонкой, но цепкой. – Прошу прощения за некоторый беспорядок, но через час мы откроем двери для посетителей, а в программе не только торговля, но и демонстрация новой коллекции.

– Распродажа одновременно с показом? Думаете, покупательницы обратят внимание на манекенщиц?

– Я хочу, чтобы обратили, а значит, так и будет! И поверьте, Александр, все пройдет замечательно. Я – не ошибаюсь! – Он снисходительно улыбнулся и добавил: – По крайней мере, в таких вопросах. Вы надолго в Париже?

– На денек выбрался. Кое-какие дела, надо помочь коллеге.

– Коллеге?

– Барону фон Виндифрошу. Давний долг, а я пообещал ему немного.

– Дело чести?

– Можно сказать и так.

– Понимаю… Но вы нашли время и заглянуть в мою скромную мастерскую?

Я огляделся. Гхм… да уж, скромно. А Гравштайн – небольшая дача на побережье, точно.

– Одна молодая девушка попросила подарок. Увы, здесь тоже долг, не отвертеться. – Еще раз оглянувшись, я поинтересовался: – Роже, у вас всегда так… вот так?

– Так? – Он снисходительно улыбнулся: – Ну что вы, обычно у меня гораздо веселее! Кстати, закрытая часть показа начнется через десять минут, не желаете поприсутствовать? Прошу вас, мне очень интересно узнать именно ваше мнение! Можно сказать, это будет вам близко!

– Как пожелаете, я не…

Дальше меня не слушали. Де Нюи, мгновенно переключившись, сорвался с места. Видимо, на меня он как гостеприимный хозяин истратил весь лимит свободного времени, а теперь приходилось наверстывать – темно-золотая фигура знакомым прыжком вознеслась на второй этаж, не касаясь (ну я клянусь!), ступенек, высокий безапелляционный голос начал командовать, а меня тем временем уже вытащили из кресла. Опасаясь, что Мари в азарте закинет меня на плечо и потащит лично, чтобы не задерживал, я попытался повторить их гимнастические упражнения с лестницей. Выглядело, наверное, это не так элегантно. Увы, мой предел четыре ступеньки. Брюки мешают. Мари проще, она в широкой юбке, а модельер наверняка сшил себе специальные штаны…

Наверху мне не дали опомниться, несколько миловидных девушек, схватив под руки, потащили куда-то в темноту, оглушительно щебеча и дергая из стороны в сторону, потом щебет стал почтительно-приглушенным, меня с размаху швырнули вперед, в глаза ударил яркий свет.

– Друзья, прошу поприветствовать особого гостя нашего вечера – Александра фон Гравштайна! Мое почтение, господин барон.

С испугу, как бывало всегда, приняв деловой вид, я обвел комнату угрожающим взглядом… ну и пускай ничего не вижу, главное, меня, кажется, видят! Во всяком случае, аплодисменты и перешептывания слышались явственно, и тон был уважительным.

– Мари… – Одного слова было достаточно. Меня снова подхватило и понесло, потом опять с размаху кинуло… – Мы начинаем!

Наконец, зазвучала музыка. Минуту я пытался проморгаться, кляня все на свете, пока из ярких пятен и непроглядных теней не проявился большой зал с идущей по центру дорожкой подиума.