Гай Орловский - Ее Высочество

– Или кто-то указал, – ответил он.

– Насколько отстали?

– Уже догоняют, – сказал он. – Но хуже того, поднимают все свои отряды, высланные вперед. Те тоже начинают искать, хотя их приготовили для вторжения в Нижние Долины.

– Погоди, – сказал я, – а как насчет разбудить народный гнев вольных жителей герцогства? Все-таки уламры нарушили их суверенные границы, преследуя нас! Здесь король что, не король? Хотя да, здесь герцогство, но если местный герцог умел отстоять независимость даже от королей…

– Про уламров узнают не скоро, – сообщил Рундельштотт. – Места здесь пустынные, откуда кому знать, что часть войск уламров уже здесь? А когда местные услышат о таком вторжении, уламры уже переместятся в Нижние Долины.

– Значит, – сказал я, – нам только удирать. И как можно скорее.

Понсоменер сказал так же мрачно:

– Не уйдем. У нас кони уже едва передвигают ноги, а у них все время свежие. И погоня только растет. Нам не успеть добраться до границы Нижних Долин.

Фицрой пробурчал:

– Да и доберемся… Они будут преследовать и по Нижним Долинам. Там густой лес и пустые долины тянутся долго.

Я сказал властно:

– Все-все!.. Прекращаем. Решение принято. Я остаюсь прикрывать, а вы со всей скоростью, что возможна, мчитесь в сторону Санпринга.

Понсоменер спросил медленно:

– Прикроем вдвоем?

Я покачал головой.

– На этот раз только я. Дело в том, что не могу носиться по кругу и прикрывать вас с боков и даже спереди, где тоже могут поставить заставы. Ты поедешь впереди и будешь выбирать самый безопасный путь. Надо будет оставить коней – оставляйте! Надо ползком – поползете. Через болото, так через болото.

Не дожидаясь, когда они исчезнут за поворотом дороги, я с мешком в руках торопливо плюхнулся на живот на ближайшем пригорке. Вдали из леса выметнулся целый отряд, как мне показалось, на свежих конях, а это значит, догонят достаточно быстро.

Я в бешеном темпе расстегнул мешок, вытащил снайперскую винтовку и собрал с такой скоростью, как никогда раньше, но когда взглянул пока что поверх прицела, сердце болезненно сжалось.

Передние всадники уже миновали открытый участок дороги и влетели под густые ветки деревьев, а за ними несется еще не меньше двух десятков конников.

Я стиснул челюсти, поймал в прицел ближайшего к лесу, выстрелил, моментально перевел крестик на другого и снова нажал на скобу.

Первый всадник лишь упал на конскую гриву, и его внесло под защиту деревьев, второй откинулся на конский круп, лишь третий упал, а конь остановился, и остальные начали натягивать удила и смотреть по сторонам.

Я выстрелил еще трижды, перевел дыхание, там идиоты даже не думают прятаться, смотрят по сторонам, тем более что оттюнингованный ствол глушит звуки так, что в трех шагах уже ничего не слышно, а кони с опустевшими седлами отбежали в стороны от дороги, там остановились и щиплют траву.

– Хорошо же, – сказал я мстительно, – сами напросились…

Расстояние до дороги не больше трехсот шагов, можно бить на выбор даже без оптического прицела, я сбросил с седла еще троих, достаточно, остальные вряд ли поскачут за отрядом, когда вот такое, и я сбежал к спрятанному за деревьями коню, подцепил к седлу винтовку и пустил коня по следу моего отряда.

Минут через десять бешеной скачки увидел на дороге три трупа, у всех глубокие раны в левой стороне груди, а один еще и с раскроенной до нижней челюсти головой.

Сердце сжалось, и хотя никого из моих нет, но это ничего не значит, уцелевшие и павших постараются забрать…

Наконец увидел их, улепетывающих со всех ног, последним едет Рундельштотт, он оглянулся на стук копыт, просветлел лицом.

– Все в порядке?.. А мы за тебя волновались!

– Вас все-таки догнали, – сказал я виновато. – Понс?

Он кивнул.

– Да. Придержал коня, сказал, что чужие скачут за нами. А потом догнал, сообщил, что уже не скачут.

– Мне надо соображать быстрее, – сказал я. – Все-таки трое успели проскочить. Коней Понс забрал?

Рундельштотт похлопал свою лошадку по шее.

– Не видишь, это другая! Он сказал, эти свежее.

Дорога вывела на косогор, некоторое время спускались, с трудом удерживая коней, чтобы не сорвались на крутом склоне, а гора становилась круче и круче.

Понсоменер хмурился, а когда задержались на особенно опасном участке, сверху донесся стук копыт и резкие голоса.

– Похоже, – сказал я тихонько, – они пытаются обрушить на нас лавину?

– Вряд ли получится, – ответил так же тихо Понсоменер. – Хотя…