Юрий Иванович - Андрогин

Деревянный дом, очень похожий внутренним расположением на жилище пастушки Саигавы. Разве что здесь в убранстве не ощущается некоторой роскоши, царит простота, а на стенах висит многократно больше оружия. Да и вместо шкафа для одежды – торчащие из стены штыри, а на тех плечики с разными костюмами, сбруей и шубами. В том числе и той шубой, что как бы подарила предательница, хозяйка золотого удава.

Оба парня голышом сидят на краю кровати. Лица не только озадаченные, но и явно озабоченные. В глазах читаются вопросы «что случилось?» или «какая ящерица тебя укусила?».

Как это было ни странно, но сознание Черновой тут же переключилось, озаботилось состоянием подаренного ей животного. Взгляд заметался по комнате в поисках специальной сумки:

– Где мой талисман?.. Он ведь ещё такой мелкий! Где…

Метнувшийся куда-то к сундукам Зордеван принёс сумку. Внутри женская рука сразу нащупала подарок ведьмы. Стало спокойнее на душе, но желание наказать всех вокруг никуда не делось:

– Я хочу пить! – Тут же Серж сбегал на кухню и принёс кружку со сладким фруктовым отваром.

– И есть! – На этот призыв на кухню умчался Зордеван, принеся вскоре поднос с нарезанным сыром, мясом и несколькими овощами.

– Мне холодно! – Серж накинул ей на плечи шубу.

– От неё слишком жарко! – Шубу тут же заменили неким подобием цветного шёлкового халата.

В запасе имелось ещё много каверзных, трудновыполнимых капризов, но изумительно пахнущее мясо и остро пахнущая приправа к нему сделали своё дело. Организм стал интенсивно выделять слюну, а проснувшийся голод потребовал от рта совсем иного действа, отличающегося от ругани.

Пришлось кушать, задаваясь иными вопросами:

«Чего это я так оголодала? Долго была без сознания? Или они меня тут «топтали» несколько часов?.. И куда бы их ещё послать?..»

Она уже почти придумала, как заставить мужчин носиться туда-сюда по домику, как вдруг чётко осознала причины своего поведения: ей попросту было приятно наблюдать при среднем освещении, как стройные, сильные, с рельефными мышцами тела плавно и хищно перемещались с места на место. Столько в них было грации, обворожительной экспрессии, силы, страсти, желания…

«Мамочки! Я сошла с ума! Мне что, нравятся эти варвары?!.» – Вопрос остался без ответа. И вроде как стал чисто риторическим. Хоть дух противоречия и пытался настроить женщину крайне негативно к аборигенам, заставлял устроить им что-то страшное, истерическое. Уговаривал возненавидеть мужей фибрами всей души. Призывал не любоваться красивыми телами, а презирать их. Напоминал, что они только что изнасиловали бессознательное женское тело. Бубнил о том, что это вообще жуткий грех прелюбодействовать с двумя мужчинами, ещё несколько часов тому назад совершенно незнакомыми. И вообще…

Дальше дух противоречия, хоть и проявлял буйную фантазию, но стал каким-то маленьким, еле слышным и совершенно не убедительным. И чем больше Чернова утоляла свой голод, тем с большим фатализмом смирялась с действительностью:

«Чего уж там трепыхаться… Все меня предали… Брачная ночь уже и так состоялась… Да и не мне пытаться исправить местные законы…»

А там и мужчины решили проявить вежество, заговорив с доставшейся им супругой. Первым начал Серж:

– Жармин, а как зовут твою ящерку?

Первым пожеланием было ответить что-то грубое, ругательное. Но Чернова сдержалась, досчитала до десяти и успела подумать:

«Что бы такое язвительное придумать? Надо что-то такое, чтобы глубинную суть моего издевательства над окружающими только я одна понимала. Например, какое-нибудь французское ругательство… Может, русское? Нет, самой неприятно будет… Или английское?.. Точно!.. Надо только его немножко изменить, лучше удлинить, добавив парочку букв впереди…»

Вслух проворчала с неохотой:

– Аффак! Моего талисмана зовут Аффак. Красивое имя?

Мужчины переглянулись, неопределённо кивнули, Зордеван пояснил:

– Нам-то что. Главное, чтобы тебе нравилось и ящерка быстро привыкла к имени.

– Мне? Ну-у-у… Мне точно нравится. Особенно когда буду кричать: Аффак вам… на ваши головы! – Грустно рассмеялась, вздохнула. – Кстати, а у вас есть свои талисманы?

– Я свою пару дома оставил, – отозвался Серж.

А вот Зордеван с непередаваемой печалью сообщил:

– Обе мои ящерки погибли во время боя с тремя сольерами. Того самого… вчерашнего… Они мне помогали, как могли, а я их сберечь не сумел…

Выглядело это признание так, словно охотник потерял кого-то из кровных родственников. Тем неожиданней прозвучало предложение Сержа: