Юрий Иванович - Андрогин

Все понимали прекрасно: уже случилось нечто невероятное. А грядёт ещё большее чудо. Потому что такие возможности для унижения и втаптывания в грязь конкурентов не упускаются. Тем более что Серж, первый в племени шутник, балагур и баловень, – своего шанса не упустит. У того уже и бледность прошла, и улыбка ехидная на лицо вернулась, когда он всё-таки прокашлялся и заговорил солидным таким баском:

– Всегда мечтал о такой мести! И ни для кого не секрет, что мы с Зорде с младенчества, топча головы друг другу, вырывались в лидеры. И сегодня мой день! Сегодня – мой праздник! И мне очень приятно, что именно от моего слова зависит жалкая доля моего вечно отстающего соперника… Хотя… не скрою, с упокоением сразу трёх сольеров ему крупно повезло… Да и с девицей он почти угадал… Ха-ха!

Видно было, что Серж в коллективе – первый, общепризнанный актёр и оратор. Поза. Жесты. Речь. Экспрессия и артистизм. Куда там до него окружающим варварам! Его слушали, открыв рты. Ему внимали – не моргая. И даже его неприятели сопереживали каждому сказанному слову. Право мести – поддерживали. В том, что час пришёл, – не сомневались. И что месть состоится страшная – верили.

Даже не всё понимавшая землянка была вынуждена в восхищении согласиться:

«Талантище! Ему бы Гамлета сыграть, зал бы умер от восторга!» – Она даже забыла о том, что её личная судьба сейчас решается. Настолько заслушалась.

Наверное, поэтому до неё не сразу дошло услышанное чуть позже предложение. Да и многие на площади его толком не осознали, потому что ждали совершенно другого:

– И я отомщу тебе, Зордеван, сказав своё слово! Я – согласен!

Первой после минуты молчания всё поняла старейшина, бабка героя. Зло и вульгарно сплюнув себе под ноги, она прошипела что-то странное в сторону внука и многозначительно постучала себя по маковке. После чего зычно крикнула куда-то в направлении ближайшей улицы:

– Готовьте столы! Несите газовые фонари! Зажигайте костры! Свадьба… начинается!

Дарья, уже поверившая в свою полную свободу, оставила в покое ящерицу, вцепилась двумя руками в свою подругу и начала вполне миролюбиво:

– Что-то я не поняла… Это шутка?.. Или они сговорились для розыгрыша?

Пастушка так печально вздохнула, что могла и не отвечать. Но всё-таки пробормотала:

– Какая шутка?.. Это – истинная трагедия…

Заметив, что оба претендента на её тело двинулись именно к ней, землянка запаниковала:

– Но ты же меня им не отдашь?

– А то они меня будут спрашивать… Ночное право мужа – на их стороне…

– Но ты ведь можешь! Позови Дончи, он меня унесёт в лес!.. Куда угодно, пожалуйста!.. Пусть далеко… Пусть в сугробы!.. Пусть я замёрзну насмерть, и меня съедят сольеры!.. Только не отдавай меня этим уродам!.. Пожалуйста!..

Саигава отстранила подругу от себя, недоумённо заглянула в её заплаканные глаза и заговорила быстро, с нажимом:

– Я тебя не понимаю! Ты не девственница, совершенно здорова. Чего ты боишься? Что такого страшного случилось?.. Ведь тебе повезло!.. О таком счастье любая женщина мечтать не смеет! Два лучших парня нашего племени вдруг стали твоими мужьями, а ты бьёшься в истерике?.. Однако…

От таких слов Чернова окаменела внутри, осознавая, что местная женщина её совершенно не понимает. Совершенно! Ей чужды понятия норм и морали земного уклада, ею не осознаваемы такие понятия, как стыд и строгое воспитание. Сама Дарья никогда в своей жизни не считала себя ханжой, но то, что сейчас совершила с ней судьба, не лезло ни в какие этичные рамки.

И ведь не объяснишь этого никому!

И не сбежишь отсюда, не вырвешься!

И воевать с этими уродами бессмысленно! Никакое юби дори не поможет.

Чернова резко оттолкнула предавшую её пастушку и оглянулась затравленно по сторонам. Оба парня стояли совсем рядом и взглядами, не сулящими ничего хорошего, рассматривали свою общую собственность. Они словно выжидали, что пойманная жертва сейчас ринется в панике убегать, а они её настигнут со спины в два шага, и…

Потащат по грязному, затоптанному снегу…

Потом всю ночь будут истязать, травить своим вонючим дыханием…

«Омерзительно! Тошно! Гадостно! – Восклицая всё это мысленно, Дарья почувствовала, как ей становится хуже. Головокружение, тошнота, резкая слабость. – Лучше бы я умерла ещё при падении…»

Это было последнее, что она подумала, проваливаясь в глубокий обморок. Самовнушение сработало на все сто. И хорошо, что она не слышала слова предательницы-подруги: