Игорь Гринчевский - Американец. Путь на Север

Такая работа требует привычки, и новичкам приходится трудно. Я был новичком во всех смыслах – и мне было особенно трудно. Пару раз мы вроде заходили в какие-то порты, но меня на берег не отпускали. Да я и не рвался. Остальные кочегары, машинисты и палубные матросы в это время торопливо просаживали часть заработка в портовых кабаках и борделях, но мне было не до того. В это время машины стояли, и я отсыпался. Тем более что вся тяжесть первой вахты после порта приходилась именно на меня. Остальные кочегары маялись похмельем. В общем, подумать о новом проекте в дороге, как я наивно собирался, не получилось.

Но все когда-то кончается, кончилось и мое путешествие. Невероятно буднично. Просто через час после того, как я в очередной раз погрузился в черный провал без сновидений, заменявший мне сон в последние недели, меня снова разбудили и погнали выгружать груз…»

Средиземное море, 27 сентября 1896 года, воскресенье

– Ну что, ты все еще недоволен нашим планом? – спросил капитан Костадис и окинул старпома угрюмым взглядом.

– Нашим? Помнится, сэр, вы приказали мне заткнуться и делать, что сказано. И не мешать вашим, сэр, великим идеям.

Капитана обращение на «вы» и «сэр» не обмануло. Напротив, оно многое сказало. Старпом был не только вторым офицером на судне, но и шурином Костадиса. Кроме того, он был и совладельцем. Правда, доля его была всего десять процентов, но и у самого капитана было лишь сорок пять. Оставшиеся сорок пять принадлежали Дукакису, критскому контрабандисту. Костадис с Дукакисом давно не ладили, поэтому, от того, кого поддержит старпом, зависело, кому определять политику компании. Старпом мог себе позволить не только обращаться на «ты» в неофициальной обстановке, но и говорить в глаза, что думает. По крайней мере, до тех пор, пока они у Дукакиса долю не выкупят.

И это «вы» лучше всего показывало, что в данный момент он недоволен.

– Подожди! – остановил Костадис старпома. – Ты забыл, что ли, что мы не просто так Дукакису оружие везем? Мы этим оружием его долю в судне выкупаем. Вместе выкупаем! На пару! – с нажимом повторил он. – У меня будет семьдесят пять процентов, но и твоя доля вырастет до двадцати пяти. И доходы вырастут. А раз у тебя доля, то и часть ответственности в плане – твоя.

Старпом промолчал.

– И потом, что тебе не нравится? «Патриотом» в Штатах был я. Я людей призывал деньгами скинуться. И еще сам добавил, чего не хватало… Но Дукакис эти винтовки и патроны втрое дороже примет. А учитывая, что больше половины денег не наши, то, считай, мы его долю за гроши выкупаем!

– Хороши гроши, – угрюмо проворчал старпом. – Мне несколько лет работать надо, чтобы столько получить!

– Так это ж заем! – терпеливо урезонивал его Костадис. – Мы на его погашение те деньги отправим, что раньше Дукакису уходили. За пару лет как раз и погасим. Поэтому считай, что действительно задаром!

Старпом снова промолчал. Нет, против контрабанды вообще он, как и многие моряки, не возражал. Да и против контрабанды оружия возражал не слишком сильно. Его смущала только блокада побережья «державами». Ведь, если поймают, судно конфискуют, а ему и капитану светит турецкий суд. И возможно, смертная казнь. «За поддержку мятежников». Слишком высокая ставка.

– До Ханьи два дня осталось! Если проскользнем через блокаду нормально, то тогда я и оценю твой план, как гениальный! – сдаваясь, пробурчал он, отбросив церемонное «вы». – В общем, спроси меня в среду, ладно?

– А зачем ждать среды? – делано удивился капитан. – У нас же было договорено, что в случае проблем на Крит не идем, а сгружаем весь товар в тайник Дукакиса на том островке… Вот я лично проблемы уже вижу и решаю, что так мы и поступим! А сами пойдем в Стамбул, понятно?

– А вот теперь я готов выпить за твой гениальный план! – с широкой улыбкой ответил Костадису шурин.

Небольшой островок неподалеку от Крита, 29 сентября 1896 года, вторник

Отчего-то я был уверен, что контрабанду всегда сгружают ночью. Но когда меня позвали на палубу, едва-едва перевалило за полдень.

– Помогай сгружать! – скомандовал мне старпом.

Пришлось мне вместе с полудюжиной палубных матросов извлекать из трюма ящики с оружием, грузить их на шлюпку и везти на какой-то островок. Как только боцману казалось, что мы заскучали, он тут же взбадривал нас когда ревом, а когда и пудовым кулаком.

Когда все закончилось, шлюпку втянули обратно, а старпом шепотом пояснил мне:

– Блокада у острова очень плотная. Так что мы оружие в тайник перегрузили, его отсюда патриоты с Крита заберут, а сами идем в Стамбул. И тебя высадим там, понятно?