Юрий Корчевский - Самоход. «Прощай, Родина!»

Пушка обладала малым весом – всего 560 кг – и скорострельностью 12–15 выстрелов в минуту. Немаловажно еще и то, что ее силуэт был низким – это позволяло легко маскировать ее на поле боя подручными средствами.

Но и немецкое танкостроение не стояло на месте. С началом войны, столкнувшись с новыми моделями наших танков КВ и Т-34, немцы увеличили толщину брони основных танков первого периода войны – T-III и T-IV до 50 мм, и «сорокапятка» могла поражать их только в борт или с малой дистанции – 100–200 метров.

Бой стих. Подносчик снарядов и заряжающий выбросили за бруствер гильзы и подтащили поближе ящики со снарядами. Виктор ждал, когда командир орудия отдаст приказ о смене позиции. Как хорошо ни маскируй орудие, после первых выстрелов оно обнаруживает себя – по вспышкам выстрелов, по звуку, по взметнувшейся перед стволом пыли. Немцы наверняка позицию засекли и могли накрыть ее артиллерийским огнем.

Однако командир уселся на пустой снарядный ящик и закурил.

Виктор офицерского училища не заканчивал, но несколько правил армейской жизни усвоил. Дал очередь из автомата – перекатись, смени позицию. А тут – полная беспечность.

Он подошел к сержанту.

– Садись, закуривай! – предложил тот.

– Нам бы позицию сменить, – не удержался Виктор. – Мы отстрелялись, немцы нас засекли – как бы чего плохого не вышло.

Сержант помрачнел лицом, на скулах заходили желваки.

– Твое дело – наводить и попадать в цель. А решать будет командир батареи. Ясно?

– Так точно! Разрешите идти?

– Идите…

Так, контакта с командиром пушки не получилось.

Заряжающий и подносчик снарядов разговор Виктора с сержантом слышали.

– Ты чего сам нарываешься?

– На что?

– Капонир копать хочешь? Саперной лопатой не наковырялся?

Виктор пожал плечами: не хотят – не надо.

Он осмотрелся, нет ли где поблизости окопа или воронки – на всякий случай.

Укрытие понадобилось уже через довольно короткое время – далеко в небе показались точки, довольно быстро приближающиеся. Через несколько минут они превратились в пикировщиков Ю-87, прозванных красноармейцами «лаптежниками» за характерный вид обтекателей на неубирающихся шасси.

Пикировщики встали в круг, передний вошел в пике.

Заряжающий закричал:

– Воздух! – И бросился в капонир. Сделал он это зря, поскольку сверху капонир виден отлично.

От самолета отделились бомбы.

Секунду Виктор смотрел на них, пока наконец до него не дошло – надо спасаться. Он бросился в ложбину метрах в двадцати от пушки. Успел упасть и прикрыть голову руками.

Бомбы падали с противным воем, а еще для устрашения на пикировщиках включили сирену. Жутковато стало.

Грохнул один взрыв, за ним с полусекундной задержкой – еще три. Правда, далеко, метрах в ста пятидесяти, и наверняка по другим позициям.

Второй самолет отбомбился ближе, а третий сбросил бомбы на их позицию. Все заволокло пылью, уши заложило.

Когда самолеты отбомбились и улетели, Виктор выбрался из укрытия.

Картина его взору предстала нерадостная: пушка лежала на боку, рядом с капониром – две воронки.

Виктор пошел к пушке. Заряжающий был убит и наполовину присыпан землей. Командир орудия также убит – ему оторвало обе ноги. Жив был лишь только подносчик снарядов, да и то потому только, что в окопчик спрятаться успел.

И в это время от траншеи пехотинцев раздались крики:

– Танки!

Виктор быстро осмотрел пушку. Видимых повреждений он не заметил, скорее всего орудие просто перевернуло взрывной волной.

– Ну-ка, помоги! – приказал Виктор подносчику.

Навалились вдвоем, поставили орудие на оба колеса. Виктор – сразу к прицелу – не помят, не искорежен, оптика цела. Стрелять можно.

– Патрон!

Виктор снова приник к прицелу. Далеко, едва заметно переваливаясь на неровностях, ползли четыре танка. Но надо ждать, пока они подползут поближе. Пятьсот метров, четыреста, триста…

И в этот момент из пехотной траншеи раздался выстрел из противотанкового ружья – кто-то не выдержал напряжения. Но танки так и продолжали ползти.

Правее Виктора хлопнул пушечный выстрел, и стоящий рядом подносчик сказал:

– Это из нашей батареи, расчет Поликарпова. Цел, стало быть…

– Сколько было пушек в батарее?

– До бомбежки – четыре.

Танки открыли огонь из пушек.

Виктор подвел треугольник прицела немного ниже башни. В передней ее части с обеих сторон есть наклонные листы, и если попасть туда, снаряд срикошетирует вниз и пробьет броню корпуса сверху – там броня тоньше всего. Называлось это место заман.