Константин Калбазов - Кавказец

– И что, так-таки и расцелуешь? – стрельнув в Перегудова лукавым взглядом, поинтересовался Зайцев.

– Кхм. Ну ты это… Без намеков давай. Потом-то прибью к чертям собачьим.

– А-а-а, ну, если только так, тогда ладно.

– Здравствуй, Толик. Говори, – поднеся трубку к уху, привычно произнес Шейранов, как всегда, не глядя, кто именно звонит.

– Здравствуй, Сергей Федорович, это Меньшов.

– Я понял. Есть новости?

– Ну и задал же ты мне задачку!

– Ну а о какой форме благодарности от краеведа, доктора исторических наук может идти речь, если не о такой? Небось уже пожалел, что когда-то угодил на мой стол.

– Только не о результате.

– Ну, кто бы в этом сомневался. Я так понимаю, для меня что-то есть?

– Есть, конечно, – послышался довольный голос с ноткой эдакой наигранной обиды. – Тебе в письменном виде или в электронной форме…

– Хватит, если ты прямо сейчас расскажешь по телефону, – нетерпеливо бросил Шейранов, почувствовав, как затряслись руки, а по телу пробежала дрожь.

– Темляков Сергей Григорьевич, одна тысяча восемьсот девятнадцатого года рождения, уроженец Тамбовской губернии. Прибыл служить на Кавказ в одна тысяча восемьсот сороковом году. Погиб в марте следующего года. Судя по архивным данным, в результате разграбления оказии из Константиногорской крепости. Веснина Арина Ивановна, одна тысяча восемьсот двадцать второго года, уроженка Тамбовской губернии. Точных данных о ее судьбе нет. Известно только то, что она пропала без вести на Кавказе и что родители до самой смерти отказывались заказывать по ней заупокойную.

– Вот, значит, как.

– Извини, Сергей Федорович, но это все, что удалось накопать. Да, есть еще потомки рода Весниных, если тебе это интересно. Ветвь от ее младшего брата.

– Нет-нет, ты разузнал все, что я хотел знать. Если что, я твой должник.

– Кхм. Сергей Федорович, а давай без этого. Не хочу опять к тебе на стол.

– Ну, как скажешь, я только «за».

– Но на всякий случай я все же зарубочку оставлю, – поспешил поправиться собеседник.

– Да хоть десяток. Еще раз спасибо, Толик.

– Обращайся.

Шейранов отключил связь и положил телефон перед собой на столик кафе. Они с женой забрели сюда, просто гуляя по курортной зоне. Летние площадки во время бабьего лета вновь стали популярны. Вот и они решили отхватить немного от остатков лета. Он отсутствовал несколько месяцев и теперь был готов наверстывать с супругой упущенное. Ну а так как лето безнадежно убежало, то придется компенсировать его поездкой в теплые края.

С прежней работы он уже давно уволился. Это было нужно для легенды, по которой он поехал в какую-то глушь на севера́. Кстати, отсутствие загара очень даже ложится в эту легенду. Ну где ему было загорать в Заполярье, не имеющем никакой связи. Зато заработки, куда известным футболистам! Так что препятствий для того, чтобы доставить удовольствие супруге, нет. Именно супруге, потому что все эти пальмы, пляжи и голубые лагуны не для него. Не такой ему нужен отдых. Ну да, с этим он как-нибудь разберется. Потом. А сейчас его мысли были направлены в совершенно другую сторону.

Нда. Вот, значит, как все получается. Разумеется, частности в разных слоях отличаются, а подчас отличия бывают весьма существенными. Но все же. История их слоев была очень схожей. И судьба этих двоих тоже. Только в том слое, где все еще середина девятнадцатого века, Темляков и Веснина живы и практически здоровы. Во всяком случае, Сергей Григорьевич уже встал. И хотя Веснины вернулись домой, Иван Петрович обещал руку дочери молодому человеку, который, можно сказать, собственной кровью заплатил за право быть подле нее.

Их история еще пишется. И пишется по иному сценарию. Так, благодаря вмешательству Темлякова супруги Веснины отправились на процедуры к черту на кулички. В результате этого их дети, оставшись без родительского пригляда, сумели сблизиться с компанией, в которой обретался Лермонтов. И хотя Перегудов и Шейранов пытались предотвратить дуэль поэта с Мартыновым, окончательно разрубить этот узел удалось Весниной.

Сомнительно, конечно, что в результате этого вмешательства произойдут какие-либо существенные изменения в известной истории. Для этого нужно более глобальное воздействие. Но зато у поэта будет возможность закончить свои произведения и создать новые.

Что же касается самого Шейранова… Перегудов, сволочь такая, уже что-то там намекал насчет нового проекта. Сергей Федорович, конечно, зол на него, но не сказать, что безмерно. Признаться, это как наркотик. Подсесть очень легко, отказаться… Почти невозможно. Ну, скучно ему в спокойном и благополучном мире, и ничего он с собой поделать не может.