Андрей Посняков - Ливонский принц

Помолвились быстро. Сам митрополит махал кадилом. Потом еще Магнус-Арцыбашев вассальную клятву царю принес… а затем… Затем на его голову торжественно водрузили корону! Небольшую, но самую настоящую – золотую, усыпанную драгоценными камнями. Водрузили и тут же принялись чествовать:

– Слава ливонскому королю!

– Властителю Ливонии слава!

– Царю православному Иоанну Васильевичу – ур-рараа!!!

Прямо в церкви и кричали, ничуть не смущаясь.

Устал за этот день Леонид, как собака! Вернувшись в хоромы, повалился на ложе, чуть ли не замертво. Петер, слуга, тут же кинулся к своему господину, проворно стянул сапоги.

– Слышь, Петька, – пьяно пробормотал Арцыбашев. – Ты это… ты, если кого увидишь… ну, тоже немца… так меня немедля буди.

Второй день пребывания путешественника во времени при дворе Ивана Грозного выдался столь же напряженным, как и первый, правда, не таким взбалмошным. Пир был только вечером, остальное же время…

С утра самого в покои королевича – или теперь уж короля? – зашел «канцлер Стчелкалов», или, говоря по-русски, Андрей Яковлевич Щелкалов, глава Разрядного приказа и думный дьяк. Кстати, родной брат его, Василий, как Леонид узнал от того же Петера, возглавлял Разбойный приказ, главную сыскную контору по уголовным делам.

Андрей Яковлевич в покоях не разговаривал, пригласил его величество короля Арцымагнуса Крестьяновича в собственный кабинет, располагавшийся здесь же, в Кремле, в так называемой Посольской избе – хороминах преизрядных! Беседа вышла чисто деловой и вполне конкретной. В обмен на вассальную клятву царь давал новоявленному королю не только племянницу, но и деньги, и, самое главное, войско. И даже жаловал несколько небольших прибалтийских городков, уже захваченных русскими войсками во время длящейся Ливонской войны.

– А возьмешь Ревель – он тебе и будет, – через толмача тыкал дьяк.

Толмач, впрочем, переводил как надо – вежливо.

– Столицей своей сделаешь. Ревель – это тебе не твой Эзель-остров, город богатый… Да что я тебе говорю!

– Понятно, понятно, – как смог, подыграл Леонид. – Насущные потребности государства российского требуют выхода к балтийским портам, к морю! Дабы торговлю заморскую развивать и…

«Канцлер» неожиданно расхохотался. Весело, почти что взахлеб. А похохотав, шутливо погрозил пальцем:

– Наш государь, Иоанн Василевич, не какая-нибудь там пошлая аглицкая девка! Не со вчерашнего дня государь. И до подлых мужиков торговых, до прибытков их, несть ему никакого дела, ты про то, Магнус, и думать не моги.

– Зачем же тогда война?

– Из чести! Отчины дедовы отвоевать, дабы неразумных людишек ливонских опекати отчески. Твое-то королевство нам как раз в подмогу выйдет.

Вот оказывается, за что война-то – «из чести»! А в учебниках-то вдалбливали – «выход к Балтийскому морю».

– К морю у нас и до войны выход был, – цинично прищурился дьяк. – Ивангород. Да и Нева-река, чай, наша. А посейчас – и Нарва. Да! Есть у нас один человечек морской, земляк твой, из датских немцев. Зовут Карстен. Карстен Роде. Кораблишки у него, людишки, пушчонки. Много зла уж он свеям да литовцам содеял, и тебе помогать будет. Если еще жив. Ну, вот… почитай, сладились. Вот тут подпиши…

Глянув на пододвинутую собеседником грамоту, Арцыбашев едва удержался от смеха. Ну, надо же – все как в том фильме. И как подписывать? И. о. короля?

Подумав, подписался: «Магнус». Дьяк улыбнулся, печать приложил.

– Я б хотел Кремль осмотреть, – хитро сменил тему Лёня. – И Москву. Чтоб никто мне не мешал в этом.

– Посмотришь, – Щелкалов, убрав печать в стол, покивал. – Только помни, ваше величество – времени у тебя немного осталось. Скоро на Ревель поход, и ты там главным будешь.

Леонид лишь хмыкнул – надеялся, что до этого уж никак не дойдет. Ишь ты, Ревель – Таллин, значит – взять. А Америку для Ивана Васильевича завоевать не надобно?

В осмотре Москвы «короля Ливонии» сопровождали все те же неразговорчивые опричники и собственный слуга Петер. В роли гида подвизался «молодший дьяк Федор» – расторопный и кривой на один глаза парень, присланный из Посольского приказа Щелкаловым.

В московские, шестнадцатого века, красоты Арцыбашев особо не всматривался, честно говоря, дел до них не было никаких. Просто еще раз убедился – никакая это не реконструкция, самая что ни на есть настоящая эпоха Ивана Грозного, без дураков! Столько изб, столько хором боярских на старинный манер настроить – никакому олигарху не под силу, даже Абрамовичу или Прохорову. Еще и массовку в соответствующие одежды одеть…