Андрей Посняков - Вандал (сборник)

Саша вышел из гавани спокойно, никто к нему навязчиво не приставал, даже мелкие торговцы, да и стражники не обратили никакого внимания, даже не обернулись, да и к чему – таких, как Александр, здесь были тысячи. Молодой человек к этому времени уже загорел, и по внешнему виду ничем не отличался от внешних, тем более и одевался точно так же – две длинные туники, бежевый полотняный плащ, пояс, заплечный мешок, на ногах – кальцеи – высокие кожаные ботинки-сандалии.

Саша покинул Колонию Юлия, не простившись с Сильвестром, своим работодателем, а потому и не получил никакого расчета, однако денежки у молодого человека имелись, пусть и не очень много – все, чем смог поделиться морячок и его неверная супружница Летиция. Последняя даже всплакнула, прощаясь – естественно, не на глазах мужа – и даже сунула Александру золотой гребень и серебряное полированное зеркальце – на память. И то и другое было реализовано еще в карфагенском порту. Так что кое-какие средства имелись, да еще можно было занять у Алексея. Только его сначала найти… ну да, мастер мозаики – не столь уж и распространенная профессия, тем более новый Лешкин патрон – Лициний из Гадрумета – был очень даже известен.

Вечерело, белое жаркое солнце умерило свой дневной пыл, уныло склоняясь к закату. Бледное выцветшее небо, дышавшее зноем, поголубело, похорошело, и стало куда более прохладным на вид – сиеста закончилась, начиналось самое веселое время.

Свернув на узкую улицу, Александр покрутил головой: неплохо было бы где-нибудь перекусить да преклонить голову на ночь…

Ввух!!!

Слева, из распахнувшихся резко дверей, с воем вылетело пахнущее вином тело и, едва не сбив Сашу с ног, растянулось на мостовой… и тут же захрапело.

– Однако! – молодой человек покачал головой и посмотрел налево. – А сие достоянное заведение, верно, и есть то, что я ищу… Эй, парень! – Саша окликнул пробегавшего мимо подростка. – Это что тут – таверна?

– Да, таверна, – чуть задержавшись, пояснил юноша. – И постоялый двор. Называется – «У пса».

«У пса» – надо же! Как аспирин.

Усмехнувшись, Александр решительно свернул к дверям – двухстворчатым, как и положено по римской традиции.

Он нарочно, специально забрел в этот квартал, отнюдь не самый фешенебельный, а, скорее, даже наоборот – ну, не совсем уж трущобный, но что-то вроде того. На чистеньких и богатых улицах Сашу могли бы узнать – именно там он в свое время и ошивался, бездумно тратя выданные профессором Арно деньги – тогда ведь какое-то время казалось – а что их жалеть? Черт… ну, надо же так влипнуть! Промахнуться на десять лет…

Оп-па!!!

Молодой человек еле успел отскочить в сторону – из дверей прямо на улицу выплеснули помои.

– Э! – разозленно закричал Александр. – А в морду?

– Ой, господин! – разогнувшись, подняла глаза юная девица в каком-то невообразимом рубище. – Извини, я тебе не заметила.

– Не заметила, – передразнил Саша. – Ты что ж здесь – в служанках?

– В служанках, мой господин, – девица испуганно поклонилась. – Так.

– А где тут постоялый двор? «У пса» называется.

– Ах, господин, – служанка неожиданно обрадовалась. – Да вот же он, проходи, милости просим.

Освободив проход, девчонка снова поклонилась… смешная, большеглазая… с выбитым передним зубом.

– Ну, и кто тут пес? Хозяин твой, что ли?

– О, нет, господин – у хозяина собака когда-то была, очень верная, да подохла давно, а он уж так ее любил, так любил, эту свою собаку, вот и постоялый двор так назвал… Ты, проходи, проходи, господин, не думай – у нас тут очень даже уютно.

– Да я вижу, – обернувшись, Александр кивнул на храпящее посреди мостовой тело.

– А, это Мардиний, пьяница. Он вообще-то мирный, но иногда, если не допьет, то может затеять скандал… вот и выкинули.

– Ну, тогда правильно, наверное, сделали… Тебя как зовут-то, девица?

– Фекла я, господин.

– Ишь ты – Фекла! Ну, что стоишь, Фекла – веди!

– Идем, мой господин, идем, – снова затараторила девушка. – Вот увидишь, тебе здесь понравится.

– Не сомневаюсь, душа моя.

Хмыкнув, молодой человек спустился вслед за служанкой на три ступеньки вниз, в полутемную, но, в общем, вполне уютную, трапезную, с большим длинным столом посередине и четырьмя маленькими – по углам. Два небольших окна выходили на улицу, два других – напротив – во внутренний двор, туда же вела и распахнутая настежь дверь – судя по запаху, к кухне. В холодные времена окна забирались деревянными решетками со вставленными в них кусочками стекла или слюду – уж кому что было по карману, – нынче же эти решетки было сняты, из оконца тянул приятный сквозняк. К сводчатому потолку была подвешена люстра – тележное колесо с подвешенными на тонких цепочках подставками для светильников, из которых пока что горело два. Все тот же римский тип – «чайники» с фитилем, здесь вот – не медные, керамические, медные или там, бронзовые не для подобного класса заведений.