Андрей Посняков - Вандал (сборник)

Тут Александр вдруг сообразил, что ругался напрасно – русского языка местные «сатрапы и казематные гниды» уж точно не знали. Как, впрочем, и английского… хотя уж ругательства-то должны были понимать.

– Фак! Фак ю! Ой…

От боли Александр вновь перешел на родимую русскую речь… и как вдарил – по-матушке, по-матушке… Слышал бы кто понимающий – завяли бы уши!

Да и так… один косматый старик в рваной хламиде, седой, лохматый, чем-то похожий на знаменитый портрет Эйнштейна, удивленно замедлил шаг…

– Пидорасы! Тварюги! Мать вашу разэтак-так-растак! Ммм…

Наконец, экзекуция окончилась.

Едва не потерявшего сознание Сашку окатили теплой водой – холодной у них тут, у гнид этих, наверное, не было – развязали, вздернули на ноги… нет, снова куда-то потащили… ох, гады, что ж вы никак не уйметесь-то?

Ишь, еще и ржут…

– Суки гладкие!

Протащив избитого пленника по узкой аллее, его – словно куль с овсом – забросили в узкий глинобитный сарай. Еще и напоследок пнули… но так, незлобно – видать, понравилось, как бедолага ругался.

– Копыта убери, петух гамбургский!

Нет… вот… захлопнулась дверь. Суки… Твари поганые! Нелюди! Сектанты гребаные. Ммм… аж спину-то саднит… и то, что пониже. Ни сесть, ни лечь… ну, разве что вот так – навзничь…

Александр отхаркался.

А эта сараюха у них, похоже, что-то вроде карцера. Аналог «холодной», точнее – «горячей», ишь, как раскалилась! А пить так и не дали, сволочи… хоть бы глоточек, хоть бы чуть-чуть… хоть немного…

Пить!

Вот хотя бы той, теплой водицы, которой поливали… а лучше бы – из ручья. Девчонки бы притащили кувшинчик… холодненькой… ах…

Пить хотелось жутко!

От ругани-то пересохло все горло, саднило даже, не хватало еще ангины… Нет… ангина – это, пожалуй, он тут подзагнул, перегрелся…

Чу?!

Кто-то сюда идет, что ли? Нет… ну, вот-вот, отодвигают засов… господи – а ведь темно уже! Ночь.

И прется же какая-то гадина!

Александр собрал весь свой сарказм:

– Кому не спится в ночь глухую?

А, может, воды принесли?

– Вы – русский? Я принес вам попить. Только тсс… не говорите громко.

– Спасибо…

Не говоря больше ни слова, Саша припал к узкой горловине кувшина… Вода! Водичка! Холодненькая! Из ручья! Господи, спасибо тебе, внял молитвам… охх, как хорошо-то!

– Теперь постарайтесь поспать, – шепотом посоветовал неведомый доброхот. – Завтра опять погонят на работу. Спокойной ночи.

– И вам спокойной…

О боже!

И тут до Саши наконец-то дошло! Как в двигателе с поздним зажиганием.

– Постойте! Вы кто?

– Как и вы – раб. Пленник. Меня зовут… Альфред Бади, антиквар из Суса.

– А я – Александр, Саша. Русский актер. Каскадер то есть… Но… вы знаете русский?

– В семидесятые учился в Москве. Институт имени Баумана, может, слышали?

– Ну, конечно!

– Там много наших училось…

– Но как же вы…

– Так же, как и вы… Решили с друзьями половить рыбки.

– Поня-атно… мы вообще где? И далеко ли до Туниса? Или Бизерты?

Ночной собеседник неожиданно рассмеялся, и в глухом, надтреснутом смехе его явно слышалась грусть… и даже – отчаянье.

– Мы очень и очень далеко от того Туниса, который вы знали. И вообще – от всего.

– Как это – очень далеко? Не могло же меня так вот унести! И все же надо отсюда бежать, немедленно.

– Наверное, надо, – согласно кивнул антиквар – в темноте Александр никак не мог разглядеть его лицо, но по всему чувствовалось, что это – старик – может быть даже тот, похожий на Эйнштейна. – Только… некуда.

– Как это некуда?

– Вы не поверите… Позвольте вас спросить, вы знаете, какой сейчас год на дворе?

– И какой же?

– Четыреста тридцать восьмой! Даже не тысяча четыреста… а просто – четыреста тридцать восьмой от Рождества Иисуса Христа.

– Да что вы говорите? От Рождества, значит…

Вот только сумасшедшего тут и не хватало для полного счастья!

Четыреста тридцать восьмой год? Ну да, конечно… Скорее уж, этот господин антиквар – сумасшедший.

Поговорить с ним подробнее Саше удалось лишь дня через три, во время какого-то церковного праздника – похоже, все на этой вилле были христианами, включая пленников. Даже Ингульф – Александр глазам своим не поверил! – и тот молился: патер ностер и все такое прочее… А ведь в драке кричал совсем иное – Донар, Водан – все древние германские боги.