Андрей Посняков - Вандал (сборник)

– Выбросил? – Александр обернулся и покачал головой. – Ну, нет, на месте любого из здешних ты разве выбросил бы столь чудесно-греховную вещь?

– Как, как ты сказал? – засмеялся Нгоно. – Чудесно-греховную? Господин Николай… это кафе, значит, где-то в гавани было?

– Да, да, в гавани. Там кусты еще такие рядом, пальмы…

– Пальмы тут везде, Коля.

– А что такое? – напрягся вдруг Вальдшнеп. – Что вы в эту рекламку вцепились? Девочек заказать хотите? Я бы тоже, может быть, заказал, да только там телефонов нет. Не указаны! Вот черти вислоухие, видать, забыли указать-то.

– Может быть, стоит прогуляться в гавань? – предложил инспектор.

– Ага, – Александр не сдержал улыбки. – Предложение, отличающееся новизной! Опять какую-нибудь веселую драку затеем.

– Про что вы там говорите-то? – спросил не понимающий по-французски Весников. – А, про драку… Не, парни, вы – как хотите, а я больше в таких делах не участник!

– Да и мы не собираемся. – Саша вдруг замолчал, прислушался. – Там, внизу – голоса. Похоже, хозяин вернулся. Нгоно, пойдем глянем. Заодно пообедаем, наш кредит вообще-то еще не кончился. Коля, пошли обедать!

– Обедать?! Ну, здрасьте – ужин скоро!

Да, хозяин постоялого двора, старик Сульпиций, уже вернулся, с не очень-то хорошими новостями. То есть это как раз сейчас и выяснилось, что принесенные им новости, мягко говоря, не очень-то хороши, а скорее весьма угрожающи. Дело все в том, что, как выяснил старик у отца Иннокентия, приятный молодой человек по имени Граций действительно нездешний и появился в кафолической общине Тапса недавно, с месяц назад, а то и меньше. Уж конечно, появился не сам по себе – кто бы его принял? – а по рекомендации некоего Ремигия, весьма уважаемого торговца, кафолика, не раз и не два оказывавшего общине финансовую помощь. Правда, Ремигия в городе не видали с весны, говорили, что он собирался плыть с товарами в Карфаген и еще дальше, до Гиппона, где, как выяснилось из письма, и задержался вместе со своим судном до следующего сезона, не успев вовремя продать товары. Зато успел рекомендовать письмом «благородного в своих искренних побуждениях юношу по имени Граций, доброго кафолика и прекрасной души человека» – именно такими словами и было написано, старик Сульпиций их запомнил и сейчас процитировал. На что Ксан, как выяснилось, хорошо знавший Ремигия, вдруг заявил, что сей достойнейший негоциант, увы, был неграмотен.

– Нет, он умный человек и очень расчетливый, однако ни читать, ни писать не обучен, – скромно опустив глаза, пояснил Ксан. – Бывало, и я составлял для него бумаги.

– Ну, значит, писаря нанял, какая разница? – развел руками Сульпиций. – Ведь печать-то была – Ремигия. Такая, с жуком.

– Да, с жуком, – согласно кивнул подросток. – Знаю я его печать, видал и сам прикладывал. Но ведь печать и отобрать можно! Или украсть.

– Да уж, что и сказать, история темная, – Александр предпочел высказаться осторожно. – И письмо, и Граций… и торговец этот почему-то пропал. Все может быть! Вот его, Грация, и спросить бы!

– Спросим, – со вздохом кивнул старик. – Вот на ближайшей мессе и спросим.

– А может, сейчас пойдем, чего тянуть? – оживленно предложил Ксан. – Мы ведь теперь знаем, где он живет.

– Думаете – в корчме «Черная лошадь»? – хитро ухмыльнулся старик. – А вот и нет. Граций туда только обедать ходит.

Нгоно ничего не сказал, лишь вздохнул и виновато развел руками – и на старуху бывает проруха.

– И где он тогда живет? – все же спросил Саша.

– А никто не знает! У нас, кафоликов, сейчас не принято особенно любопытствовать – времена не те.

– Да-а, незадача… – Александр потер виски и неожиданно улыбнулся. – Что ж, тогда попробуем его сегодня вечером поймать на рыночной площади. Он ведь туда за повозкою явится?

– А это уж как они там договорились, – с сомнением хмыкнул Нгоно. – Я вот думаю, как бы не пришлось нам, на ночь глядя, в старые каменоломни переться. Ксан, ты знаешь, где это?

– Старые каменоломни? – Подросток наморщил нос. – Ну конечно, знаю. Только там мест, где крадут камень, до черта.

– А дорога? Она-то, надеюсь, одна?

На загородной дорожке и устроили засаду ближе к вечеру. От города до старых выработок было километров семь-восемь по хорошей дороге, выстроенной еще во времена императора Адриана и ведущей далеко-далеко на юг – к Триполитанскому валу. Однако приятели пешком не пошли, поплыли на выпрошенной у Армигия лодке, а уж там, от залива до каменоломни, пришлось одолевать километров пять по пескам, по холмам и прочей неудоби.