Андрей Посняков - Вандал (сборник)

И шмыгавшие взад-вперед людишки – похоже, здесь где-то рядом, вот, буквально за углом, располагался восточный базар, уж точно – судя по шуму. Людишки несли на плечах какие-то увесистые тюки, такие же тюки были навьючены на небольших осликов, кое-кто толкал перед собой небольшие тележки, груженные… да всем подряд груженные: глиняные горшки и кувшины, сырцовые кирпичи, какие-то тростниковые кипы…

Весь этот довольно шумливый народец одет был традиционно – в длинные развевающиеся хламиды, а кто и вообще – почти голый, лишь чресла прикрывали белые куски ткани. И никаких джинсов, шорт, маек. Наручных часов и мобильников Александр тоже что-то не заметил. Может – это фундаменталисты? Живут своей закрытой общиной под владычеством какого-нибудь муллы и в ус себе не дуют! Что им до прогресса? Однако, с другой стороны, такие вот общины, наверное, больше характерны для Ливии, а уж никак не для европеизированного Туниса, тем более – на кишащем туристами побережье!

Подумав, Саша решил для себя так – громко обратиться по-английски и по-французски к первому же человеку в джинсах, шортах или в майке с рекламой, в общем, к тому, у кого имелся бы хоть какой-то признак цивилизации. Пока молодой человек ничего подобного не видел, хотя внимательно за всеми проходящими наблюдал. А таковых уже столпилось много – именно у самого навеса. Кое-кто даже был в богато расшитых блестящими узорами одеждах, роскошных сандалиях, сверкающих драгоценными камнями, с цепочками, с золотыми браслетами на руках. Некоторых даже принесли слуги в красивых носилках-портшезах… экзотика, мать их за ногу!

Ага! Вот появился какой-то плюгавенький человечек, чем-то похожий на гнома из волшебной сказки (впрочем, тут все напоминало волшебную сказку). С непропорционально большой головой и большими оттопыренными ушами, он казался бы смешным, если б не тонкие, кривившиеся в нехорошей усмешке губы, и не глаза – мутно-карие, презрительно смотрящие, казалось, сквозь людей. Длинная белая накидка с короткими широкими рукавами была гному явно великовата, грязные полы ее волочились по земле.

– Ишшь! – коротко кивнув в ответ на поклон охранников, гном повернулся к любопытным и обвел всех пленников широким жестом – мол, чем богаты, тем и рады!

Толпившиеся у навеса людишки оживились, загалдели, кто-то уже схватил гнома за рукав, указал под навесом на кого-то из женщин… Эта оказалась совсем юная девушка, довольно – но не настолько, как местные – смуглая, однако с длинными рыжеватыми волосами, одетая во что-то напоминающее дырявый картофельный мешок с прорезями для рук и головы.

По знаку гнома – судя по всему, именно он и был сейчас здесь за главного – парни вытащили девчонку из толпы пленников и, ничтоже сумняшеся, сорвали одежду. Девушка не реагировал никак… лишь закрыла глаза.

– Хош, – гном с улыбкой погладил ее по бедру. – Хош!

Подошедший к девушке тип – похотливого вида старик с вздувшимися на узловатых руках венами – деловито осмотрел пленницу, придирчиво, словно новобранца на медосмотре. Безо всяких эмоций потрогал грудь, потом велел девчонке нагнуться, похлопал по ягодицам, заставил попрыгать, расставить ноги – заглянул и в лоно, даже пошарил там рукой.

Ой, до чего ж было мерзко на все это смотреть!

– Хош? – с гнусной ухмылкой осведомился у похотливца гном. И, растопырив пальцы, добавил что-то еще…

Да ведь ее продают, – наконец-то дошло до Саши. Нас всех здесь продают, вот что! И этих несчастных женщин, и коренастого, и Ингульфа и… и его самого тоже! Рынок рабов! Молодой человек слыхал, конечно, что в Африке такие есть… и не только в Африке… но чтоб прямо вот так, на побережье? Возмутительная наглость, куда только соответствующие органы смотрят? Такое впечатление, что – туда же, куда и этот мерзкий старик – между ног несчастной пленницы.

Ага! Гном уже показывал четыре пальца… потом – после долгих пререканий – три… Торговались, ясное дело. На трех монетах и сошлись. Кроме девчонки, старый похотливец купил еще трех мальчиков, причем выбрал почище, и заплатил сразу оптом. Гном при всем при этом делал расстроенное лицо – дескать, отрываю от сердца, – но, как только старый черт вместе со своими слугами и «покупками» ушел, принялся обрадованно подсчитывать барыш.

Вообще-то среди женщин по-настоящему красивых не было: пожалуй, только вот эта вот рыженькая девчонка, остальные же – либо старухи, либо совсем еще маленькие девочки. Впрочем, покупатели на них находились, как и на прочих доходяг – расчетливый гном, видимо, счел за лучшее не слишком загибать цены. Правда – это относилось отнюдь не ко всем. Уж, конечно же, многие посматривали на Александра, Ингульфа, коренастого – это явно были бы сильные и выносливые работники… вот хозяин и не хотел продешевить.