Дмитрий Галантэ - Удивительное рядом, или тот самый, иной мир. Том 1

Нашли мы подходящую поляну. Вокруг берёзки, солнышко сквозь кроны пробивается, красота! Гляжу, Корнезарка какой-то бледненький, видимо, предчувствует нехороший человек, что наступают для него тяжёлые времена. Каким чувствительным наш плохиш оказался! А вот залез бы он к себе в подсознание и пошарил там в мозгу хорошенько, отключил бы левое полушарие, включив правое, и сразу бы всё осознал и поставил на свои места. В правом полушарии кроются подсказки-ответы, творческое оно до невозможности, сакральный язык его восприятия образный и доступный.

Ведь зачастую цепочка симптомов и рассуждений сокрыта в подсознательном. Оттого и принимаемое решение не всегда ясно выражено, но при желании многое вполне можно проявить. Всё это можно вытянуть из себя и сделать осознанным. Подсознание приходит из инстинктивного, а осознанность есть понимание и в какой-то степени контроль над происходящим. Но иногда осознанность настолько слабо выражена, что действует практически на уровне подсознания. Инстинкт же всегда имеет под собой совершенно здравое объяснение – он явно необходим для выживания. Подсознание основано на стремлении не оплошать и опирается на симптомы и малозаметные факты, не упущенные сознанием, но и не достаточно акцентировано выделенные. Их можно осознать и выделить и даже приучить себя так поступать в дальнейшем, при этом появятся новые ощущения взамен когда-то неосознанных, но теперь вполне понятных.

Интуиция и подсознание – разные вещи. Интуиция – это отчасти ещё и некий опыт или его отголоски. Интуитивное имеет своей частью что-то от подсознательного… и наоборот. Без подсознания, видимо, не было бы и интуиции. В подсознании всегда живёт настороженность, а интуиция подсказывает пути к её преодолению. Интуиция основана на разуме. На что-то мы не обратили должного внимания, но наш мозг каким-то образом обратил и, обработав, выдал решение без объяснения и доказательств, но выявить и проследить весь этот путь осмысленно бывает очень интересно. Получается, интуицию можно развивать, совершенствуя осознанность, и тогда это будет уже не столько интуиция, сколько знание. Подсознательное проходит сквозь инстинктивное, и, осознавая и понимая, можно наблюдать, что и как, каким путём приходит на замену вытащенного на белый свет из более дальнего и глубокого далёка подсознательного и по возможности определять для себя и это новое, и так до бесконечности. Процесс этот медленный, но мы никуда не спешим, а потому везде успеем… в самый срок! Можно поступать так, а можно довериться работе образов правого полушария.

А левое… что левое? Простой пример: инстинктивно мы боимся смерти – инстинкт самосохранения, а подсознательно с давних и древних времён сторонимся огромных, а тем более хищных животных, например, кого-либо из семейства кошачьих, особенно ночью, когда всё уже само по себе кажется чёрным и мрачным. Подсознательные опасения приходят из инстинктивной боязни лютых хищников, напрямую связанных со смертью. Отсюда: подсознательное приходит через инстинктивное.

Кстати, суеверие о чёрных кошках – жестоких ночных хищниках, перебегающих тропу, отсюда же! Мы знаем, что обычно это происходит, когда они голодны и выходят ночью на охоту, вот только раньше, очевидно, не было такого множества маленьких кошечек, а лютый хищник на тропе, да ещё и ночью, не сулил счастья повстречавшему его.

Но всё необходимо пытаться приспособить и применить в повседневной жизни на пользу: если нам почему-то не хочется общаться с тем или иным человеком, у нас дурное предчувствие или ощущение опасности от дальней поездки на старой машине с неопытным водителем, да ещё по ночной дороге – здесь всё ясно! Всё это и многое другое имеет определённые значения, предпосылки и поводы, их нужно вытащить, осознать, подтвердить. Мало того что это полезно, так ещё и интересно.

Эти мысли пронеслись в моей голове, только мои ли они были или навеяны извне, кто знает… Разожгли мы небольшой костерок, уселись вокруг него поудобней, достали еду, а разговор почему-то совсем не клеился. На душе тяжело, муторно, будто помирает кто-то очень милый и сердцу дорогой. А тут ещё Корнезар куском сыра поперхнулся, да так удачно, что аж глаза выпучил и захрипел, засипел и забулькал, словно загнанный конь. Его бы пристрелить по правилам настоящих пастухов, но Дорокорн весьма своевременно пришёл на помощь, быстро смекнув, что к чему.

Он сразу догадался, как помочь товарищу, молодец, спас положение! По простоте душевной он решил бедолаге по спине кулачком своим пудовым, размером с человеческую голову, постукать. Приложил не сильно, но искренне, от души. Да-а, постучал, конечно, так постучал. А тот ещё и рот раскрыл, и гулкое эхо, как от барабана, разошлось по округе. И, естественно, чуть не пришиб, зато позвонки вправил, от того захрустело что-то в Корнезаре, который попытался Дорокорна укусить напоследок, перед смертью.