Дмитрий Галантэ - Удивительное рядом, или тот самый, иной мир. Том 1

– Ох, вдарила мне в темя кровь с вином… – затем гордо окинул всех взглядом и продолжил: – И очертя башку, мы смело ринулись на абордаж…

Он стоял, покачиваясь, посреди плота. Наверное, о чём-то усердно размышлял. Или ноги его плохо слушались, потому что он их отлежал. Ну, думаю, сейчас мяса затребует. Давно ведь, поди, не ел, пиранья крылатая, вот и подкатывает издалека. Тогда это означает одно – сработало! Найден общий язык на фоне взаимных интересов. Ещё немного, и он начнёт делиться со мной самым сокровенным, а мне только этого и нужно.

На плоту до его эффектного появления царило сонное царство – атмосфера всеобщей дремоты и расслабленного уныния. Слышно было только, как жужжали назойливые мухи и стрекозы, да волны привычно хлюпали под брёвнами плота. Дремали все, кроме, естественно, нашего бессменного и сурового капитана Юриника, который зорко всматривался вдаль, вытянув худую шею. Юриник правил плотом с очень серьёзным выражением лица, и было отчего! В этом месте речка заметно обмелела и расширилась. На нашем пути то и дело встречались подводные камни, отмеченные на поверхности гребнями вздымающихся загривками волн. Приходилось старательно следить за водой, дабы ненароком не сесть на мель и не развалить плот, ставший уже таким родным.

После внезапного появления нашей развесёлой и удалой птички картина уныния резко переменилась на прямо противоположную. Все встрепенулись и с интересом стали наблюдать за развитием событий. Мы хоть и с нетерпением ожидали продолжения, но старались при этом не показать вида, чтобы не спугнуть главное действующее лицо и не вогнать его ненароком во смущение, что, кстати говоря, было очень и очень маловероятно.

Ворон на мгновенье замер и вдруг подозрительно и придирчиво, рывком огляделся по сторонам. Понятное дело, он не заметил ровным счётом ничего необычного или странного, ибо мы были начеку и потому визуально всё было в норме, все вокруг продолжали честно и безмятежно дремать. Он тут же успокоился и повернулся к нам спиной. И сразу мирно похрапывающий Дормидорф, продолжая издавать всё те же характерные внутриутробные звуки, не меняя тембра и тональности, медленно приоткрыл один глаз и принялся наблюдать за происходящим. Приблизительно то же проделали и Дорокорн с Корнезаром. Тем временем долгожданное продолжение концерта по заявкам рекоплавателей хоть и медленно, но неотвратимо начиналось.

Все замерли, не забывая создавать нужный звуковой фон и атмосферу всеобъемлющей дремоты тихого часа. Коршан, не медля, но и не спеша понапрасну, сохраняя остатки величественного достоинства, доковылял, наконец, до меня, ни секунды не раздумывая, нагло и деловито взгромоздился, цепляясь отточенными когтями за штаны, на моё колено, исцарапав мне при этом всю ногу. Он истекал тягучей слюной, источающей далеко не аромат духов моей бабушки. Видимо, у этого гнусно смердящего крылатого крокодила уже начался приступ голода. В своих тайных желаниях, вызванных очевидной и настойчивой потребностью, я занялся многократным и целительным, а главное, таким освежающим промыванием собственного желудка по всем правилам первой медицинской помощи.

На деле же, в суровой действительности, мне приходилось стойко терпеть смердящего ворона, почти интимно пристроившегося на моей ноге и положившего свою «нежную головку» мне на плечо. Дошло до того, что я боялся глубоко дышать, ибо мне казалось, что стоит только слегка сдвинуться или как-то неловко пошевелиться, и меня тут же бурно своротит с души. А Коршан, поудобней устроившись, оказал мне великую честь: сожрал с плеча огромного зазевавшегося жука и, аппетитно похрустев, приглушённо крякнул, сглотнул и замер, ласково всматриваясь мне в глаза. Я, честно говоря, ума не мог приложить, что мне делать дальше, может, за ушком ему почесать?

Он продолжал сидеть и пристально смотреть на меня, а весил он, между прочим, немало, килограммов пять-шесть, как хороший глухарь! И к тому же его цепкие колючие когти, пронзив мои штаны, пребольно впились в ногу. Как-то очень подозрительно и упрямо он смотрит мне прямо в глаза, гипнотизирует, что ли? Вдруг пронеслась «успокаивающая» мысль, от которой мне сделалось и вовсе не по себе: «А вдруг он решил позавтракать ими, мяса-то не дают». Я где-то читал, что вороны своим жертвам выклёвывают в первую очередь именно глаза. У них это считается деликатесом, вот он и примеряется, гадёныш!

Нужно было что-то срочно делать, пока не совсем ещё поздно. Хорошо бы прямо сейчас вбить ему в клюв какое-нибудь полено, да побольше, тогда я бы почувствовал себя в относительной безопасности. В поисках совета и поддержки я посмотрел на моих спутников и еле сдержался, чтобы самому не рассмеяться. Позабыв о конспирации, они смотрели на меня во все глаза с таким неподдельным удивлением, смешанным с восхищением, что я на мгновение перестал опасаться за своё зрение.