Влад Поляков - Стальная корона

Результат был печален… Некоторые влиятельные семьи землевладельцев затаили глухую обиду на Ха-кона. О бунте говорить не приходилось, ведь Могучий был не лишен чувства самосохранения и на девушек из семей норвежских ярлов и их воинов даже не покушался. Понимал, что утратить доверие воинов смерти подобно. Но все же, но все же… Такое поведение правителя откровенно не красило, и через несколько лет могли начаться неприятности посерьезнее, чем глухое недовольство бондэров.

Собственно, оно и привело! Из известной мне истории Хакон Могучий лишился немалой части поддержки, получил полноценный бунт на подвластных землях, после чего проиграл вернувшемуся из изгнания Олафу Трюгвасону. Потом бежал и был убит собственным рабом… Печальный конец жизни для не самого плохого из норвежских королей. А все из-за неспособности унять тягу к бесконечной перемене любовниц. Вот что бывает, когда часто думают не головой, а тем, что находится в области нижней анатомии.

Разумеется про ЭТУ проблему для власти Хакона Могучего я его сыну говорить не стал. Он не мальчик, сам понимает. И все понимают, кроме самого Хакона. И в любом случае, сейчас не о ней речь, а о той, которую Хакон Могучий может решить, не переделывая собственные привычки. Поэтому я вновь заговорил о Трюгвасоне.

– Олаф Трюгвасон принял христианство, равно как и все его воины. А это становится действительно опасным для власти твоего отца. Олаф христианин, Свен Вилобородый также склонился к этой вере. А Рим будет счастлив, что еще в одной стране появится христианский правитель. Ведь в таком случае откроются храмы распятого бога, а его жрецы будут собирать деньги с новообращенных и часть из них посылать Святому Престолу. То есть в Рим. Уверен, что Папа – верховный жрец распятого бога – даст немало золота Трюгвасону и Свену Вилобородому. Золото, оно в войне всегда полезно. Хотя бы для найма воинов в христианских землях. Ну что, Эрленд, согласен с тем, что Олаф может угрожать твоему отцу, особенно в союзе со Свеном Вилобородым и Римом?

– Неприятные, но верные слова ты произнес, конунг, – ответил мне не Эрленд, а Хьольд, один из его советников. – Это угроза, на которую нельзя закрывать глаза или просить богов избавить нас от нее, самим ничего не делая. Но почему ты решил, что она близко? Гарм ярится на цепи в своей яме, чувствуя близость большой войны, той, где твоя страна, конунг Хальфдан, сойдется с правителем германцев. Может быть, нам стоит постоять в сторонке?

Это называется прощупывание позиции. Типа мы и сами люди умные, чуем, что может произойти. Так что убеждай нас как умных и хитрых, а не как обычных. Понимаю и принимаю. Начнем обрисовывать плюсы и минусы возможных вариантов.

– Ну доберутся до Хакона и всех вас несколькими годами или даже десятком лет позже, велика ли радость? Сначала попытаются Венедский союз сожрать да меня окоротить, чтобы отступил и не лез. А как не лезть, если там исконные славянские земли?

– Так то не наши дела, конунг.

– Верно, Хьольд, ЭТИ дела не ваши, – охотно согласился я. – Только если завоюют земли венедов и потеснят меня, то следующая цель для жрецов распятого бога – вы. Есть тот, кто имеет право на престол, помимо Хакона Могучего. Он христианин, то есть явно выгоднее для Вилобородого, Рима, императора Оттона. И никто не вступится, ибо некому. Я буду ослаблен, шведский конунг Олаф и сам принял христианство, из-за чего имеет немалые проблемы с ярлами Свеаланда, которые верны асам. Некому будет вам помогать.

– А если ты в союзе с венедами победишь? – вновь включился в разговор Эрленд – Что будет тогда?

– Ничего не будет. Не увижу толку в том, чтобы вступаться за тех, кто отказал в союзе, когда он был нужен. А побитые мои враги все равно на вас зубы наточат. Надо же им будет хоть как-то подсластить горечь поражения от идолопоклонников, как нас называют поклоняющиеся распятому. Лучше всего подойдете именно вы. Тоже «идолопоклонники», но без союзников да с внутренними проблемами.

Люблю все же простоту нравов здесь, на севере, пусть она довольно относительная. Не приходится долгие часы ходить вокруг да около, как с теми же ромеями, болгарами и прочими. Они слишком сильно скованы рамками ими же придуманного и многократно усложненного, в сравнении с исходным, этикета. На Руси же, в Норвегии, у венедов, пока еще и в Швеции с Данией можно выражаться более прямо. Мне это куда как более близко.

Озвученные мной доводы Эрленду с советниками не сказал бы что понравились – вряд ли это вообще может понравиться, но отмахнуться от них было бы глупостью. Ведь у меня и в мыслях не было их обманывать. Да что там, даже не приукрашивал, хватило и того, что наклевывалось в реальности. Без внешнего вмешательства нынешний правитель Норвегии был обречен, равно как и привычный жизненный уклад. Пусть та же христианизация там затянется, будет растянутой во времени и омытой потоками крови, но итог один. Как и везде, куда дотягивалась загребущая лапа провозвестников «единого и неделимого» и одновременно тройственного бога.