Влад Поляков - Стальная корона

Решено! А раз решение принято, то стоит начать его воплощать в жизнь. Но не сейчас, чуть позднее. В ближайшие дни у него найдутся и другие дела. А еще и отдохнуть не помешает в ознаменование одержанной победы. Тем более в Риме появились несколько очень аппетитных красоток, прибывших из провинции. Им точно следует уделить долю внимания.

Апрель (цветень), 990 год. Киев

Предвоенное время – время особое. Перед глазами все время встает видение песочных часов, в которых песок неотвратимо пересыпается из верхнего сосуда в нижний, а скорость огромна. Приглядишься и тебе кажется, что и не песчинки это вовсе. А крошечные черепа. Моргнешь – уже и не черепа, а часы не песочные, а водяные, только вместо воды кровь.

Страх перед войной, боязнь жертв? Нет, тут другое. Опасения насчет того, что не все сделал для подготовки к грядущим сражениям, что из-за этого погибнет больше твоих соратников, чем могло бы. А вообще – надо больше отдыхать, ведь загонять себя еще до начала собственно военных действий никому на пользу не пойдет. И для дела вредно. Хорошо, что когда об этом забываю, другие напоминают. Змейка, побратимы, да и две хитрые жрицы Лады в конце концов. В общем, переутомляться мне не позволяли, за что им искренняя благодарность.

А кое-что новенькое в преддверии надвигающейся войны имелось. Связанное не с политикой, а совсем с другой сферой бытия. Хотя тут все относительно.

Проще говоря, были готовы первые образцы нового оружия. Да не простого, а огнестрельного. Как и полагается прототипам, вид у них был… специфический, особенно для меня, привыкшего совсем к другому виду и качеству огнестрела. Но здесь и сейчас… Это был немалый шаг вперед.

Разумеется, наглядные испытания нельзя было провести в моих подземных лабораториях, условия не те. Поэтому только на природе, на заметном удалении от городских стен, да к тому же окружив место испытаний надежной охраной. Никто из чужих не должен был даже догадываться о том, что именно за оружие в скором времени появится на Руси.

А на эти самые испытания принесло всех. Всех тех, кого я мог назвать ближним кругом и кто сейчас был в пределах доступности. Гуннар, переругивающийся с Олегом Камнем насчет того, оправданы или не такие большие и все возрастающие траты на прознатчиков. Сестрички Софья с Еленой, сейчас развлекающиеся тем, что пытаются обольщать не кого-то, а непосредственно Магнуса. От скуки, что ли? Знают ведь, что тот не самоубийца. Не по причине устоявшейся семьи, поскольку налево побратим похаживает, а лишь по причине очень хорошего знакомства с этими двумя красотками. Знает Магнус, что, помимо прелестных тел и острого ума, у сестричек еще и ядовитый донельзя характерец. А это он хоть в других и любит, но только если эти самые «другие» – не любовницы.

Зигфрид Два Топора и Ратмир Карнаухий. Эти готовы голову засунуть в пушечное жерло и плевать на то, что, во-первых, не влезет, а во-вторых, они и так уже ее чуть ли не обнюхали и не отполировали менее часа тому назад, когда оружие было еще безопасным, то есть без заряда внутри. Оба в предвкушении испытания, ибо знают из моих слов, что ждет их нечто действительно интересное. По-хорошему сюда бы еще и Эйрика Петлю, также неравнодушного к достижениям современной оружейной мысли, но увы и ах! Наш главный флотоводец сейчас занят своим основным делом. Война с Данией ждать не будет, а к месту действий по воздуху за несколько часов не долетишь, тут вам не двадцатый или даже двадцать первый век.

Рогнеда Полоцкая… И она здесь, как же иначе! Не просто женщина с тяжелой судьбой, мало-помалу встроившаяся в мой ближний круг, но еще и живой символ. Как-никак жена последнего Рюриковича на престоле Руси, вызывающая разрыв шаблона и полный вынос мозга у пытающихся представить меня тираном, вырезающим всех и вся, кто хотя бы в принципе может представлять угрозу. А вот обойдетесь! Тут же не только сама Рогнеда, но еще и почти все ее дети. Причем ее старший так с давних времен глубоко и осознанно ненавидит своего биологического папашу. Мало того, как я слышал, в прошлом году и вовсе учудил. При свидетелях из числа моих хирдманов дал клятву на клинке, что не будет ему покоя, пока либо сам не прикончит папашу, либо смерть последнего не произойдет при его деятельном участии.

Ну вот что тут скажешь? Силен парень! И ведь ни у кого даже мысли насчет его неправоты не возникает. Все потому, что такого отвратительного отношения к жене, каковое было у Владимира Святославовича, еще поискать на Руси, особенно среди варяжской братии. А уж насилие над пока еще не женой в присутствии ее родителей, а потом убийство последних… В общем, парень был в своем праве. Кровная месть, ее боги уважают! По всем законам писаным и неписаным Изяслав, сын Рогнеды, вправе взять жизнь Владимира Святославовича Тмутараканского, мужа ромейской базилиссы Анны. Тем паче, что он не является теперь его сыном, обряд отречения был проведен не то что с его согласия, а по его ярому желанию.