Василий Сахаров - Северная война

– Вадим, – Нерейд посмотрела мне в глаза и слегка нахмурилась, – у меня есть вопрос, на который нужен честный ответ.

– Спрашивай.

– Скажи, здесь, в Зеландии, мы в безопасности?

– Да, – ответил я без колебаний. – На острове нас не достанут. Война идёт на материке, а здесь будет тихо. Но если вдруг что-то и случится, то дружина сможет удержать город.

– Это сейчас, а что будет через год или два?

– Думаешь, крестоносцы уничтожат материковых венедов?

– Люди говорят, что католиков слишком много. Они повсюду, и за ними вся Европа, а венедов мало.

– И кто эти люди, которые так думают?

– Приказчики из фактории ладожан и шведские купцы, которые к нам недавно на торг приезжали.

– Они правы в том, что силы у крестоносцев много, но они недооценивают венедов. Несколько лет назад нас могли растоптать, а сейчас сделать это очень непросто.

– Но так может случиться?

Я помедлил и кивнул:

– Да.

– Значит, после того, как материк окажется под католиками, они начнут наступление на Руян и Зеландию?

«Надо же, – подумал я, – Нерейд уже начинает разбираться в политике и стратегии. Хотя, что в этом удивительного? Половина населения в городе – дружинники или члены их семей, и всё моё хозяйство так или иначе работает в интересах дружины, а значит, волей-неволей любой житель Рарога соприкасается с военными вопросами».

– Это так, – прожевав намазанный коровьим маслом хлеб, согласился я с женщиной. – Если материковых венедов перебьют, рано или поздно католики возьмутся за острова. Пока они это сделать не могут, разве только выслать против нас эскадры франков и англов, да датчан натравят. Но наш флот больше, и мы потопим любого врага. Правда, со временем крестоносцы могут построить в Венедском море свой флот, и тогда нам придётся туго. Но ты не переживай, в таком случае мы уплывём отсюда далеко-далеко, в земли, о которых в Европе никто пока не знает.

– В те самые дальние страны, откуда Будимир Виславит привёз жёлтое зерно?

– Да.

Лицо жены вновь просветлело, морщинка на лбу исчезла, и Нерейд улыбнулась. Она встала, подложила мне в тарелку пару кусков копчёного мяса и сказала:

– Знаешь, когда я послушала торговцев, то сама стала думать над тем, где мы могли бы спрятаться.

– И как, что-то надумала?

– Кое-что… – хитренько усмехнулась Нерейд.

Я отодвинул тарелку, левой рукой обхватил жену за талию, притянул к себе, усадил на колени и потребовал:

– А ну-ка, рассказывай, что там у тебя в голове творится!

– Ну, я пообщалась с мореходами и купцами. Потом взяла карты, которые в твоём кабинете на столе лежат, и мы вместе с Дашей сошлись на том, что лучше всего плыть в Студёное море, куда наш торговый караван в прошлом году ходил. Там на реке Кемь обитают мирные лесовики, которые поклоняются своим родовым богам. Христианских священников в тех краях нет и власти серьёзной тоже, а значит, мы могли бы там осесть, построить крепость и жить.

– Места на севере, конечно, привольные, милая, – отпуская жену, сказал я. – Но если венедов разобьют, то нам даже на берегах Студёного моря не спрятаться, достанут. Так что если и бежать, то за океан, но я уверен, что мы удержимся.

– Как скажешь, муж мой. Твоё слово закон, и мы, твоя семья, будем вместе с тобой, хоть здесь, хоть за океаном.

Слышать это было приятно. Однако касаться темы возможного бегства в Винланд не хотелось. Я намеревался до последнего драться с врагами и саму мысль об эмиграции старался гнать от себя прочь. Настрой должен быть таким, что отступать некуда, а иначе – один раз из боя вышел, другой, а потом это превратится в привычку, и всё, конец мне как вождю и воину. Поэтому о заокеанских землях, где Будимир Виславит сейчас ставит крепкий форт, а сопровождающие его экспедицию жрецы наводят мосты дружбы с индейцами-скрэллингами, я вскоре позабыл, повернув разговор на другую тему. Обговорили с Нерейд вопрос организации большого госпиталя и воспитания талантливых знахарей, которых она могла бы контролировать. Затем обсудили цены на продовольствие, которое опять подорожало, и на шведское железо для наших кузниц. А после этого, когда мой желудок уже не мог вмещать в себя всяческие вкусности, с трудом поднявшись из-за стола, направился на обход хозяйства.

Я вышел на крыльцо, и здесь меня уже ожидал главный интендант Рарога старый вояка Гаврила Довмонтов. По привычке я прислушался к его внутренним ощущениям и ничего подозрительного не почувствовал. Киевлянин, как обычно, был спокоен и рад тому, что появился тот, кто решит за него некоторые вопросы и укажет, как ему поступать дальше. Это было хорошо, и после того, как мы поздоровались, я спросил Довмонтова: