Егор Чекрыгин - Странный приятель

Самые лучшие пистолеты тоже попали в руки офицеров Шестого Гренадерского. Хотя те, что похуже, остались у новоиспеченных солдат, как, впрочем, и кредонские мушкеты, которые хоть и забрали у каторжан, обменяв на гренадерские, с более коротким стволом и специальным ремнем, чтобы можно было повесить на плечо, когда метаешь бомбы, однако тоже оставили в распоряжении особой команды.

Чем эта команда занималась? Да пока, в сущности, ничем. Подошедший к ним после торжественного смотра лейтенант Бид поговорил со своими новыми «бывшими» подчиненными, расспросил каждого о его умениях и способностях, после чего вызвал капрала Доода и велел ему «научить парней солдатскому ремеслу». Это означало в основном муштру — умение ходить строем, выполнять приемы обращения с оружием, правильное ношение формы и обращение к командирам. А попутно — правильно вести себя с сослуживцами, знать и соблюдать множество негласных обычаев, традиций и запретов, что существенно облегчило бывшим каторжанам «вживание» в ряды тооредаанской армии.

Муштру, впрочем, Доод быстро свалил на Ренки, на первом же занятии поняв, что тот знаком с этим делом не понаслышке. И теперь он мучился, пытаясь побыстрее вбить в своих приятелей знания, которые сам постигал с младых ногтей.

Ему самому все эти упражнения и правила не казались чем-то особо сложным. А опыт обучения других у него полностью отсутствовал. Да и оскорблять и лупить своих друзей палкой, как это сделал бы всякий уважающий себя капрал, Ренки не мог. И оттого учение двигалось туго, как ему казалось. Хотя Доод, время от времени подходивший посмотреть, чем там занимаются его подопечные, вроде бы никаких особых претензий не предъявлял.

Ну а помимо строевых упражнений, как и все остальные солдаты, капральство Ренки, входившее в особую команду, занималось караульной службой, хозяйственными работами и… всей той кучей дел, которую офицеры и сержанты придумывают специально, чтобы солдат не маялся бездельем. Благо почти все это время армия Тооредаана стояла на месте, а значит, у солдат была куча времени, чтобы побездельничать.

В общем, жизнь была тяжелой, однообразной… но жить было можно.

А потом все изменилось. Началось с того, что капрал Доод прервал попытки Ренки сделать из своих приятелей достойных солдат короля и велел ему явиться к лейтенанту.

И стоило уходить из каторжной команды, чтобы снова сбивать ноги о каменистую почву Зарданского плоскогорья, таща на себе груз, достойный средних размеров верблюда?!

Не останавливаясь, Ренки сунул под мышку мушкет, чей раскалившийся на солнце ствол обжигал руки, и вытер рукавом пот со лба. Затем печально посмотрел на флягу, в которой плескалось еще достаточно жидкости, но пить разрешалось только по команде капрала Доода, а потом, дернув спиной, подкинул груз, в надежде, что он распределится по плечам чуточку удобнее. Не помогло.

Нет, определенно, будучи каторжниками, они ходили меньше и грузы таскали полегче! Внутренне презирая себя, Ренки с завистью покосился на короткий гренадерский мушкет идущего рядом Таагая, а потом на свой длинный трофейный мушкет, взятый им совсем недавно у егерей. Нет, конечно, и сравнивать нечего обычную армейскую поделку с этой явно сделанной на заказ штучкой . Однако длинный ствол — это не только большая дальность прицельной стрельбы, но и дополнительные несколько гривен [5] По странному, просто-таки мистическому совпадению система мер и весов в Тооредаане примерно соответствовала старорусской. Так что гривна равна малой гривенке — двести четыре и восемь десятых грамма. веса…

Ренки очень гордился, когда за проявленную меткость им с Готором вручили это оружие, и про вес тогда не думал. Но когда уже третий день топаешь по раскаленной пустыне с ранцем, набитым продуктами, над которым приторочен изрядный бочонок с водой, а поверх ранца подвешен другой бочонок — с запасом пороха, да еще тащишь тройной запас зарядов для мушкета, шпагу, кинжал, выданный вместо штыка, крепление для которого на егерском мушкете отсутствовало, то поневоле начнешь считать не только гривны, но и золотники [6] Золотник равен четырем целым и двадцати шести сотым грамма. .

Нет, Ренки, конечно, знал по рассказам отца, что армейская служба и бесконечные переходы столь же близки, как и две стороны одного листа бумаги. Но он не думал, что все это будет настолько мучительно. А еще очень обидно было смотреть, как те же лейтенант Бид, капрал Доод и Готор топают себе версту за верстой, даже не проявляя признаков усталости.