Егор Чекрыгин - Странный приятель. Сокровища Империи

Неделю Ренки послушно ждал ответа, потихоньку зверея от безделья и скуки. Затем написал письмо даме Тиире с просьбой объяснить такую вопиющую немилость — ведь даже несмотря на «гнев» короля, с компанией людей, знающих тайну , они расставались вполне по-дружески.

Дама Тиира получила письмо в очень ответственный момент подготовки торжественного бала по случаю Дня коронации. Мельком взглянув на него и увидев подпись, она сочла послание очередным отчетом из Фааркоона и решила отложить ознакомление с ним до более спокойных времен. И это сыграло роковую роль.

По случаю Дня коронации в столицу съезжались представители благородных родов со всего королевства. И те, кто получил персональное приглашение, и те, кто просто имел возможность приехать, чтобы потом небрежно бросить в разговоре с соседями: «Когда я был в Мооскаа, на Дне коронации», — как бы на что-то намекая. А кто-то и вовсе просто хотел окунуться в праздничную суету большого города, чтобы побродить по ярко наряженным улицам, попить в местных кабачках паршивое винцо по заоблачным ценам, закусить нещадно пережаренным мясом на лепешке, стараясь не задумываться, почему в сие блюдо положили столько острых специй. А еще — высокомерно поглазеть на то, как празднует простонародье и студенчество, да и самому снизойти до этих забав, порой куда более веселых и отвязных, чем официальные мероприятия.

В общем, народ съезжался на праздник, и трактир на пути в столицу не пустовал. Но поселившемуся там оу Ренки Дарээка от этого было не легче. Оказалось вдруг, что после общения с Готором, Риишлее, оу Ниидшаа или дамой Тиирой разговаривать с обычными оу невероятно скучно, если не сказать тоскливо.

Пересказывать преданно смотрящей в глаза молодежи о своих подвигах? Вечер-другой в этом можно найти определенное упоение, но никак не больше.

Но еще более скучно выслушивать стандартный набор прописных истин — суждения провинциальных оу о политике, войне и пути чести, пусть даже эти разговоры и считались достоинством и привилегией благородного сословия. О боги! Это же просто невыносимо!

А еще эти глаза вокруг и шепотки. Будто он, оу Ренки Дарээка, — какая-то дивная зверушка королевского зверинца, а все окружающие уже внесли плату за посещение сего заведения и потому имеют полное право пялиться на столь редкий экспонат, как живой военный вождь берега.

— Ага, тот самый, который… Вишь, погон-то какой! А еще будто бы… А шпага-то, с побитой гардой! Высокий, но я, признаться, думал, будет еще выше. И на лицо вовсе не такой красавчик, как рассказывают, — вполне обычная физиономия. Зато, говорят, страшно умный!

— Да нет! Умный — другой, а этот…

Подобные высказывания, произнесенные громким шепотом, постоянно преследовали Ренки что в самом трактире, что на улице. Раньше он как-то умудрялся не обращать на них внимания, потому что был занят более важными делами. А в Фааркооне к нему уже все давно привыкли, и его появление не вызвало особого ажиотажа. Но сейчас, вынужденный томиться бездельем и обуреваемый плохими предчувствиями из-за отсутствия вестей, он реагировал на происходящее особенно болезненно.

Забыться в пьянстве оказалось не лучшим выходом. Воспитанный отцом в изрядной строгости, да еще и перенявший от Готора осторожное отношение к вину, Ренки не находил ощущение полной потери контроля над своим телом и разумом милым и приятным. Не говоря уж об утреннем похмелье — расплате за несдержанность.

Расположенный чуть дальше по дороге бордель сильно уступал привычным Ренки стандартам, будучи скорее притоном для всяких воров и бродяг, чем местом развлечения благородного человека. Так что он даже заходить в него не стал, разглядев издалека «уровень» посетителей.

Кости и иные азартные игры? Его отец весьма настойчиво вбивал в голову своего сына запрет на подобные развлечения. А на каторге Ренки несколько раз был свидетелем того, что проиграть можно вещи, куда более ценные, чем деньги и жизнь… Так что и этот путь его не прельщал.

Оставалась скука, долгие прогулки по окрестностям и сводящее с ума ожидание.

В тот день он как раз вернулся с очередной прогулки и, сев за «свой» столик в уголке зала для благородных посетителей, просматривал свежую газету. Увы, но практически вся она была посвящена подготовке к предстоящему празднику и оттого невероятно скучна. Не было даже обычных сводок с войны, пусть и прошедших через сито Тайной службы, но тем не менее позволяющих искушенному человеку получить некоторое представление о ходе боевых действий. А читать о предстоящих увеселениях и знать, что самому наверняка не посчастливится в них участвовать, было невыносимо скучно и чуточку обидно.