Егор Чекрыгин - Странный приятель. Таинственный Амулет

Пусть и не самый богатый (по меркам очень богатых), но с весьма перспективной карьерой полководца и царедворца. Молод, хорош собой, овеян славой, входит в ближний круг короля! А еще этот романтический образ некогда гонимого юноши, ставшего героем и бесстрашным капером! Весьма лакомый кусочек как для юных девиц, так и для их мамаш, уверенных, что под их чутким руководством карьера молодого полковника просто-таки обязана взлететь к небесам! За такое стоило побороться. Пусть бороться приходилось аж с самой дамой Тиирой, нагло узурпировавшей власть над «будущим счастьем» благородного юноши. В этой борьбе можно было много проиграть, но чем опаснее дичь, тем ценнее трофей!

К счастью для Ренки, он ничего не знал об этих эпических битвах, но ему хватило ума промолчать в ответ на несправедливые упреки и лишь поклониться, изобразив на лице самую обезоруживающую из своего арсенала улыбку.

— Ладно, — почти смягчила свой гнев дама Тиира, хотя ее астральный хвост продолжал нервно подергиваться из стороны в сторону, как бы предупреждая окружающих, что лучше не нарываться. — Собственно, зачем я тебя позвала? Там у вас сейчас будет большой совет. Потом вы разбежитесь с различными поручениями. Но через три дня ты обязан присутствовать на балу! Подходящий костюм настоятельно рекомендую заказать прямо сейчас, и он должен быть безупречен! И не забудь надеть побольше серебра в знак своих серьезных намерений как потенциального жениха!

— Э-э-э?.. — чуть вопросительно промычал Ренки, настойчиво требуя дополнительных объяснений.

— Что «э-э-э»? Нашла я тебе подходящую девицу, — недовольно ответила дама Тиира, хотя глаза ее при этом сверкнули этаким блеском, словно у тигрицы, заметившей, что молодой глупый олененок сам бредет в сторону ее лежбища. — Тебе вполне подойдет. Провинциалка, не испорченная всякими столичными штучками. Благородного рода и с хорошим приданым. И да — она родственница герцогов Гиидшаа. Не слишком близкая, но достаточно, чтобы, случись что с герцогами… Впрочем, сейчас мы не об этом. На балу ты будешь официально представлен невесте и ее семье. Спустя неделю-две, думаю, можно будет заключить договор о будущем браке. А через полгодика организуем и свадьбу. Все, иди. Тебя, вероятно, уже ждут.

— И что вы думаете обо всем этом? — задумчиво поинтересовался Риишлее, попутно роясь в кипе бумаг на своем столе. — В вашем мире бывает что-то подобное?

— Ну, — пожал плечами Готор, — в нашем мире случались вещи и похлеще.

— А вот вашему другу, как мне показалось, все это не слишком понравилось.

— И слава Небесному Верблюду! — спокойно кивнул в ответ Готор. — На вашем месте тех, кому нравится подобное, я бы советовал отправлять куда-нибудь подальше в джунгли, на съедение диким змеям, мошке и прочей гадости. Кстати, оу Диигоос…

— У него весьма своеобразный характер, — рассмеялся в ответ Риишлее. — Но… Я прекрасно понял ваше предупреждение. Действительно, тех, кому нравятся подобные интриги и радикальные решения, надо держать подальше от двора. Могут увлечься и замахнуться на самого короля! Ну или просто напакостят так, что потом замучаешься прибирать за ними. Но наш оу Диигоос отнюдь не такой. Он, конечно, с детства был весьма склонен к шалостям, подчас весьма, как бы это сказать, излишне смелым, балансирующим на грани достойного. Что вы хотите — единственный наследник очень влиятельного рода, который с младенчества не знал отказа ни в чем, ибо его родители пребывали уже в том возрасте, когда надеяться на рождение ребенка становится излишне дерзким, оттого и избаловали мальчишку до невозможности. По мере взросления шалости становились все более и более опасными, но, на его счастье, наш славный Йоодоосик, который тогда еще был просто принцем, взял этого дерзкого сопляка под свое покровительство и научил отличать правильное от неправильного. Хотя от дерзкого шалопая в оу Диигоосе осталось еще немало. Вы сами могли в этом убедиться.

— Да, его издевки над герцогами были весьма колючи и ядовиты, — ухмыльнулся Готор. — Но в то же время он не переходил грань, после которой его слова считались бы прямым оскорблением. И все же герцоги жутко взбесились, видимо, не привыкли к подобному обращению. Вообще, мне их даже немножечко жалко стало, ведь фактически они сами бросились на нож мясника.

Оба собеседника замолчали, мысленно вспоминая события прошедших дней, а потом Готор уточнил:

— Однако, помнится мне, при нашей первой встрече вы, ваша милость, говорили, что герцоги слишком важны для королевства и их нельзя трогать…