Виталий Храмов - Сегодня – позавчера

– В чём дело? – не понял я.

– Оставь, командир. – сказал мне седоголовый боец в грязной исподней рубашке, – врагу они продались за пайку. Поквитаться прежде надо.

– Понятно. Командиры среди вас есть?

– Как не быть, есть. Мало только. Тех, кто форму не снял, они сразу пристреливали. Да и эти, уроды, мать их за ногу, выдали многих.

– Есть, и то хорошо. Слушайте сюда. И передайте другим, кто сейчас не слышит. Я командир отдельного истребительного батальона Красной Армии. Временно мы находимся на территории, захваченной противником, но идём на соединение с частями Красной Армии. Не смотрите на нашу форму – это трофеи для дела. Кто желает продолжить борьбу с захватчиками – выходи строиться на дорогу. У кого кишка тонка, кто забыл о клятвах и долге, кто не желает боя – скатертью дорога. У вас сейчас есть возможность выбрать. Только сейчас. Кто вольётся в наши ряды – выбора у них уже не будет. Мы регулярная часть с соответствующей дисциплиной. Кто нарушит хоть один пункт устава или мой приказ – меры мы принимаем в соответствии со временем и обстановкой.

Никто ничего не ответил мне, но тёмная толпа передо мной нарастала.

– Я не обещаю вам, что все вы останетесь живы. Но возможность отомстить и смыть позор плена в бою всем будет предоставлена. Или погибнуть с честью, как защитникам Родины, а не как скоту за забором.

– Веди, командир! – сказал опять тот же седой.

– Командиры, коммунисты и комсомольцы – подойти ко мне!

Их было немного. Я им представил Кадета и тут же свалил на него процесс формирования и перераспределения людей. Сам занялся другим.

Прискакал гонец от Шила. Парень коня раздобыл и ловко скакал на нём без седла и даже без сбруи.

– Командир? Где командир? – заорал он ещё издали. И правильно – а то стрельнули бы, на всякий случай. Но всё одно держали на прицеле – в сумерках силуэт его был хорошо виден, но не лицо. А голоса никто не узнал.

– А какой командир тебе нужен, казачок?

– Медведь мне нужен!

– Это ты в лесу поищи, тут люди одни.

В ответ всадник разразился трёхэтажным матом, из словесных его построений бойцы узнали о наличии у себя непредвиденных мутаций в самых неожиданных местах, о том, что Медведь «переконтужен слишком» и «слегка» недострелен.

– О, это точно наш. Сюда правь свой транспорт.

Вестовой доложил, что захвачен склад нашего стрелкового оружия, который немцы, видимо, собирали по местам боёв, но ничего пока не делали с ним. Склад сейчас обороняли «лешие», но долго им не продержаться.

Я обратился к вновь освобождённым:

– Представилась возможность вам вернуть себе оружие в бою. Способные сейчас вступить в бой – за мной. Остальные – стоят на месте. Кадет, веди их ранее оговорённым маршрутом. Да, всем снять трофейную форму – друг друга перестреляем!

Оказалось, многие военнопленные работали на том складе. Сортировали собранное оружие, немного чинили, раскладывали кучками. Поэтому знали планировку склада. А склад был – пустырь под открытым небом, обнесённый забором из колючей проволоки. Жаль, что патроны хранились отдельно, но где – никто не знал. Очень предусмотрительная мера предосторожности со стороны немцев. Что толку от оружия без боеприпасов?

Быстро провели импровизированное разделение на подразделения («Вы, трое, за мной! И вы тоже!»). Отряды наскоро превратившихся во взводы моих троек потопали к городу.

– Кадет, где моя одежда?

Кадет откинул брезент на повозке, открыв мои шмотки. Я гауптманским кителем, насколько получилось, обтёр грязь с тела и надел своё. Молодец Миша – всё почти сухое, а то я уже порядком продрог. Доложили о потерях: один погиб, четверо ранены, хорошо, что легко. Все пострадали от того пулемёта, чтоб ему… Погибший хоть не мучился – сразу в голову.

– Что делать с пленным?

– С пленным? И давно мы пленных берём? – удивился я.

– Тут с ним петрушка получилась. Его прикладом приголубили, а потом он чуть не ушёл.

– Это как так?

– А он по-нашему шпрехает, а форма на нас на всех одна. Хорошо наши пленные его опознали, наваляли ему и притащили. Гауптман целый!

– От оно как! Всё чудесатее и чудесатее. Ладно, вяжите его. С собой возьмём. Потом разберёмся, как это он по нашему шпрехает. А что это они его не добили?

– Говорят, нормальный был. Не лютовал.

Тут подошёл давешний Седой с десятком освобождённых.

– Товарищ командир, разрешите обратиться?

– К пустой голове не прикладывают. Что у вас?

– Я майор Херсонов, это проверенные товарищи. Нам приходилось работать на том сортировочном складе, и есть кое-какие соображения по возможному месту хранения боеприпасов наших калибров. Разрешите проверить!