Александр Комаров - Игра и Мир

Я молчал.

– Очень интересная девушка, – сказала Таня и, уверен, лукаво улыбнулась. – Во всех отношениях.

Последний гвоздь в крышку гроба моего сопротивления был вбит. Ну что я теряю? Риэлтерскую комиссию с меня не берут по старой дружбе, не понравится – найду себе более подходящую квартиру. Отдельную. Где-нибудь в Купчино. Да и все равно другие варианты сейчас найти будет сложно.

– Только, Женя, я сегодня не смогу тебе лично квартиру показать, тебя встретит хозяйка, Аиша Арифовна. Посмотрите с ней, пожалуйста. Записывай адрес…

Аиша Арифовна ждала меня у парадной. Я легко узнал ее: женщина приблизительно пятидесяти лет, очки, восточная внешность, эффектный полушубок, несмотря на теплый март, яркий макияж.

В общении она оказалась мягким и любезным человеком, что несколько разнилось с ее внешним обликом.

Пока мы поднимались в квартиру, она в первую очередь поинтересовалась где и кем я работаю, потом женат ли, с кем собираюсь жить, и уж только затем сроком, на который я бы хотел остановиться у нее.

Получив ответы, Аиша Арифовна улыбнулась:

– Вижу, вы порядочный человек, Евгений. Я вообще-то не рассматриваю одиноких мужчин в качестве жильцов, но Татьяна так мне вас расхваливала, и, судя по всему, не зря. Теперь, полагаю, ваша очередь задавать вопросы, – она вставила ключ в замочную скважину, провернула его несколько раз в обе стороны и, вздохнув, сказала:

– Юлия опять закрылась на щеколду.

В подтверждение этого в квартире громыхнуло что-то более массивное, чем щеколда. Дверь отворилась. На пороге стояла девушка примерно моего возраста – чуть за тридцать – среднего роста, черные спутавшиеся волосы спадали ниже плеч, лицо сложно было назвать выразительным, особенно сейчас, без косметики, она выглядела усталой: бледная кожа, синева под слегка раскрасневшимися глазами. Только чуть длинноватый нос с горбинкой оставил тогда засечку в памяти. В остальном она показалась мне какой-то выцветшей. Я скользнул по девушке взглядом и, скорее, разочаровался в потенциальной соседке. В такие моменты всегда втайне надеешься, что жизнь уж сейчас-то случайно сведет тебя силой обстоятельств непременно с богиней. Одинокой, прекрасной, доброй, душевной и покладистой, абсолютно не ясно что забывшей в этой, по сути, коммуналке улучшенной планировки.

Но нет, чуда, как обычно, не произошло, и я тут же переключил внимание на обстановку в квартире, может быть, хоть с этим сейчас повезет.

Девушка, тем временем, кивнула Аише Арифовне, ненадолго задержала тяжелый взгляд на мне, затем отошла вглубь прихожей, освобождая проход.

Мы миновали обширную прихожую с двумя шкафами, заставленную картонными коробками.

– Евгений, не обращайте внимания, тут небольшой беспорядок, но Юлечка все уберет, – виновато заметила Аиша Арифовна и поспешила провести меня в общую гостиную, по-модному объединенную с кухней.

– Молодые люди, давайте я вас все-таки представлю друг другу, надеюсь, что вы хорошо поладите и… – хозяйка отчего-то нервничала, будто ее главной задачей было именно обеспечить персональную совместимость между жильцами.

– И будем жить долго и счастливо, – продолжила за нее Юля, без намека на улыбку. – Я – Юля.

– Евгений Ватин, – протянул руку в ответ.

– Чем занимаешься в жизни?

– Да так, ученый, можно сказать. Доктор наук.

– Доктор? – неожиданно заинтересовалась Юля. – Как Шелдон Купер или может все-таки как Джон Ватсон?

– Что? Эм… как Шелдон, – растерянно ответил я, – о чем вы вообще спрашиваете? Я настоящий доктор наук, говорю же.

– Точно, как Шелдон. Видела я его – странный тип, – сказала Юля и осеклась. – А каких наук?

– Математических, – с неясно откуда взявшейся материнской гордостью вставила Аиша Арифовна.

Я не стал поправлять, что точнее будет сказать физико-математических, но поскольку занимался я исключительно математикой и всем так и представлялся, то по сути она была права.

– Значит, не амбициозный.

– Это еще почему?

– Потому что Нобелевскую премию по математике не дают.

– Пфф, – прыснул я. – Там одна политика…

Когда я начинал заниматься наукой, то думал совсем не об этом. Просто хотел внести свой вклад, открыть что-нибудь, что послужило бы всему человечеству… И с чем я оказался сейчас? Несколько лет за границей. Ведущий ученый престижнейшего университета Европы… и чем это кончилось? Полным фиаско. Мои работы не одобрили. Выводы, сделанные за столько лет, никого не заинтересовали. Мне не продлили контракт, потому что я оказался нерентабельным. Вернули на родину. Сдали, как вторсырье. Меня! Может быть люди просто не готовы к исследованиям в области больших данных? Хм, как странно по-русски звучит термин Big Data.