Михаил Пинский - Будет день. Городской рассказ

– Сложно сказать. Давно. Впрочем, по-настоящему я осознала это совсем недавно на репетиции его группы.

– Папуля брал тебя на репетицию? – Удивилась Ленка. – Вот это номер! «Жесть»!

– Верно. И в этом нет ничего необычного.

– Нет ничего необычного!? Да, если хочешь знать, папа ни одну подружку никогда не таскает на репетицию своих групп. Даже Инну. Даже маму редко. Даже меня берёт со скандалом после того как я наревусь…

– Ты знаешь, они играли какую-то композицию и у них что-то не получалось. И ребята злились и ругались. И парень, высокий такой гитарист, не помню, как зовут…

– А, Женька Орехов, Джек, басист…, ну, бас-гитарист. Клёвый пацан. Красавчик. Он мне нравится. И я ему, кажется, тоже нравлюсь. Когда я прихожу, он так на меня смотрит, так смотрит…

– Так вот, Женя требовал, чтобы Игорь в каком-то месте что-то сыграл. Кажется «соляк». А твой папа доказывал ему, что «соляк» там не нужен, что получится плохо. Как выразился Игорь «будет стопудовый перегруз». Но Женя настаивал. И они как мальчишки сцепились и принялись орать друг на друга. И все ребята, считай мои ровесники и даже младше меня называли его Игорем и тоже кричали друг на друга и на него. И гвалт стоял нестерпимый… А я сидела, смотрела на твоего папу и чувствовала, что люблю его. Знаешь, просто дико его люблю и хочу. Так я никого никогда не любила и не хотела… А ты говоришь он старый. Ты просто ничего не понимаешь.

Нет, далее слушать этот «бред» стала невыносимо, и я подал о себе знать, напомнив девчонкам про обед. Девочки встрепенулись и поскакали на кухню – коей у нас служила терраска – стряпать.

– Анечка, а почему ты в книжном работаешь? Неужели ничего лучше не нашла? У тебя же строительное образование. – Задала моя неугомонная дочь вопрос, на который и мне было интересно услышать ответ. – Ведь столько строительных фирм в городе.

– Так сложилось. – Как-то подозрительно неопределённо ответила Анечка.

– Анька, это не ответ. Вот спросишь у меня что-нибудь, я тебе так же отвечу. – Обиделась дочь.

Анечка порывисто вскочила из своего почётно-гостевого или как оно у нас в семье зовётся «королевского» кресла, приземлилась рядом с Ленкой на лавочке, обняла её и очень серьёзно ответила.

– Мой папа был строителем. На площадке произошла авария. Папа спасал людей и погиб. Я дала маме слово, что никогда не стану строителем. Это произошло, когда я на пятом курсе уже училась. Не бросать же институт… Но строительство не моё призвание. Я в строительный только под влиянием папы пошла… Закончила институт. Помыкалась, помыкалась. В частные компании не устроишься, хорошей работы в городе практически нет. Только в торговле. Да и то, копейки платят. Поэтому в Москву приехала к тёте… Поступала в литературный институт. Провалилась. Надо было год как-то прожить. Вот и решила, если хочу стать писателем, лучше места, чем издательство нет. Но в издательства не попала. На нищенскую зарплату даже у тёти не проживёшь, а хорошо оплачиваемые должности требуют высшее образование. Тётя посоветовала пойти работать в книжный магазин: от дома недалеко, не издательство, но тоже рядом с книгами и платят нормально. В этом году поступала, несколько балов недобрала. Теперь буду поступать на следующий год, и на этот раз обязательно поступлю. Я себе и… моему папе слово дала.

– Анька, ты по-настоящему хочешь стать писательницей, не прикалываешься!? – Ленка, казалась сражённой наповал. Если честно, я не меньше, а, возможно и больше дочери.

– Ну да, а что тут экстраординарного?

– Анечка ты хочешь стать как Пушкин, Толстой?

– Леночка, ну, почему, как Пушкин, Толстой. Я хочу стать сама собой. Мне тоже есть, что сказать. Я уже несколько лет участвую в работе одного писательского интернет-форума и у меня появились свои читатели…

Я изумлённо смотрел на эту девочку, с которой встречаюсь больше месяца. С которой сплю, точнее, не сплю ночами. Которая меня целует и ласкает так, как никто и никогда. И с которой мне так кайфово, как, наверное, никогда не было ни с одной женщиной за всю мою долгую-долгую жизнь.

Я смотрел на Анечку и понимал, что за всё это время так и не попытался просто, по-человечески узнать её! А может Ленка права – я действительно полный мудак? Великовозрастный мудак и дебил.

Маринка и Марк прилетели, и сразу из аэропорта завалились к нам. Ленка пребывала на седьмом небе от счастья. Она год не видела маму и не отходила от неё ни на шаг. Я не видел Марину два года. Она практически не изменилась, осталась по-прежнему чертовски красивой, правда выглядела несколько уставшей. Это и понятно, руководить частным лицеем-пансионатом это не типовые двери штамповать. Зато Марк выглядел как бог. Он и в молодости считался «первым парнем на деревне» – все девчонки факультета, да чего там факультета – института «бегали» за ним. Но и теперь мой друг мог дать «сто очков вперёд» любому молодому. За те два года, что я его не видел, он значительно похудел, и это ему, несомненно, шло. И сейчас Марк «сверкал» неотразимо, точно кинозвезда. С Маринкой они смотрелись супер шикарной парой.