Юрий Иванович - Раб из нашего времени. Книги 1 -7 (СИ)

Нет, моих жалких монеток было не жалко, и все отдам в случае нужды. Как пришло богатство – легко, – так и уйдет. Зато какой это будет моральный удар по моему самолюбию и в нутреннему миру, если я сейчас поверю, расслаблюсь, опять раскатаю губу, а меня – раз! И лицом – во вчерашние обстоятельства, как говаривала моя покойная бабуля. Правда, она там другие слова употребляла: «морда» и «навоз», но не суть важно. Хоть я и так по жизни весь «обломанный», обламываться еще раз не хотелось.

Поэтому я довольно деликатно решил прояснить вначале некоторые моменты:

– А тебя никто не ругал, что ты дома не ночевала?

– Еще чего?! – возмутилась девушка. – Я уже давно взрослая и сама решаю, где и с кем мне спать. А что не так?

Хорошо, что можно все валить на диких горцев.

– Да у нас отец имеет право наказать дочь и постарше, чем ты, если она домой ночевать не пришла.

– О-о-о! – Возмущение стало угрожающим. – Попадись мне такой папаша, я бы его живо на место поставила! Ужас какой! Как вы там живете?

– Не живем, – решил я ее немного разжалобить, – а выживаем.

– Вот и прекрасно, что ты от такой родни избавился! Работу мы тебе и тут найдем. Что у тебя лучше всего получается?

Опять невезуха! Чуть больше начинаю болтать, как меня сразу засыпают неудобными вопросами. Хорошо, что я вовремя опустил взгляд на остывающий ужин и честно признался:

– Кушать.

– Ой! Извини! – Мансана сорвалась с места и, перед тем как убегать, шепнула: – Горлу и хлебу! Без меня не уходи!

Причем в последнем пожелании мне почудились на диво знакомые нотки. Точно так же ко мне обращалась Мария, но она это делала постоянно, а тут я услышал от этой красотки впервые. И почувствовал себя как-то некомфортно. Уж не хочет ли она из меня сделать игрушку для ублажения собственной плоти? Чего уж там, и про такие многочисленные истории я читал и слышал. Вполне приличные и респектабельные женщины заводили себе физически неполноценных любовников, а то и полных уродов, и держали их в качестве развлечения в собственных спальнях.

Ну нет! На такое я не соглашусь! Еле с Земли вырвался из рабства, так меня тут захомутать хотят? Или я ошибаюсь? Может, слишком уж утрирую? Ну а как иначе? Слишком уж я уверовал в свою ущербность и в полной мере ощутил на своей шкуре отношение остальных девушек к подобной ущербности.

Так что ужин я съел, убегать не торопился, но продолжал держаться начеку и готовиться к любой жизненной пакости. Заодно вспомнил о родственниках и решил заблаговременно закинуть удочку и навести мосты по поводу прибытия сразу трех представителей моего семейства.

Поэтому, когда Мансана вернулась за стол с радостным личиком и провозгласила: «Все, я свободна!» – я вставать из-за стола не спешил. Нашел повод для удивления, указывая на сумку-короб, которую девушка принесла с собой:

– А там что?

– Ну как же, – пожала моя симпатия плечиками, – вчера ты угощал меня вкусненьким, сегодня моя очередь. Ты ведь любишь сладкое?

– Еще бы! – не погрешил я против истины. – Меня дома всегда тортами и пирожными закармливали.

– Мама старалась?

– Да нет. – Я не знал, как на местном языке звучит понятие «кузина», а уж тем более «двоюродная кузина», поэтому сказал с некоторой грустью: – Сестры.

– Ой, как здорово! У тебя и сестры есть? – обрадовалась Мансана так, словно услышала о наших общих детях. – И сколько их?

– Три, – признался я с некоторым вздохом. – Старшая и две младшие, близняшки.

– Вот так совпадение! – уже на всю харчевню расшумелась красавица. – А у меня два брата – близнецы! На год меня младше!

– Да-а-а, – покачал я головой, – действительно, совпадение. – Затем опять грустно вздохнул: – Только мои сестры, они… слишком строгие.

Девушке сразу припомнились мои вчерашние рассказы-пантомимы о трагедии с любимой и раздорах в семье, и она поняла, на что я намекаю. Губы ее тут же плотно поджались.

– Ничего, тебе тут и без них хорошо будет.

– Да я не сомневаюсь, но через четыре дня они вроде как тоже должны в столицу приехать, – признался я. – В пейчерах договорились со мной встретиться.

Мансана нахмурилась, но ненадолго. Вскоре опять очаровательная улыбка украсила ее прелестные губки.