Юрий Иванович - Раб из нашего времени. Книги 1 -7 (СИ)

А выйти отсюда могут только Грибники, собирающиеся тут каждую ночь на свои тайные шабаши, собрания, обмен опытом или рюкзаками, или чем они тут еще занимаются! А всем остальным – в лучшем случае – грозит вживание в местный уклад жизни. В худшем – башка с плеч и на подземном вагоне на поля, вместо удобрений.

Взгляд мой опять упал на свод, где пробегали мириады огоньков, словно в центре космических полетов. Хм! Это ведь не просто удачное сравнение! Скорее всего, так оно и есть! Любой сюда входящий Грибник может считывать доступную ему информацию и двигаться дальше в нужном ему направлении. Или они сами не знают всех тайн? Может, местные хранители знают? Ведь недаром их выбирает лобный камень под уникальным монументом. А как выбирает? И какие знания при этом дает? И что из этих знаний хранитель может передать обывателям? Близким друзьям? Самым проверенным и дорогим родственникам? Может такое случиться, что они знают о Грибниках и даже умеют сами пользоваться проходами? Может, им со временем и такие знания доверяют?

Вот досада! Чем больше нахожу или думаю, тем больше вопросов!

А ведь еще вечером предстоит усиленное изучение как истории этого мира, так и основ правильного поведения. Сколько можно притворяться невесть кем и кривляться как обезьяна! Кстати, а какие тут есть животные? Ну, кроме этих клюющих в голову кречей? Надо еще срочно денег поменять и про флору и фауну книжку прикупить. О! А про географию забыл? Одних сведений о горах на востоке – до стыдного мало в разговоре с умным человеком. Надо бы еще поддакнуть да поправить, если название моря какого собеседник забыл. А тут такая река! Второй берег в тумане теряется, а я названия даже не знаю. Позорище. Даже на дикость горца, раз в жизни спускающегося за солью в долину, не сошлешься: может, они в горах вообще ничего не солят? С остеохондрозом несоленой пищей борются или с повышенным давлением?

Дожевав свое мясо, я незаметно взглянул на часы и спохватился: если я хочу хотя бы на ужин успеть и долготу дня наконец точно определить, то следовало поторопиться. И я вновь подался по нескончаемым коридорам лабиринта.

В итоге к моменту выхода из Сияющего кургана у меня имелось двадцать шесть пар рисунков и пятнадцать одиночных. Но и для тех завтра, я не сомневался, отыщется выгравированный на камне двойник. Как и еще десяток, вполне возможно, новых проходов.

Несколько озадачили странные взоры хранителей у центральных дверей на мои альбомы. Что их удивило? Надо будет быстрее изучать правила хорошего тона! Хорошо, что люмен всю ночь можно задействовать, и чтение для меня все равно – отдых. Давно проверено: и завтра буду бегать как огурчик, разве что раза в полтора прожорливее стану. Но уж купить на любом углу чего вкусненького – здесь не проблема.

Посматривая на небо, зашел в магазин, забрал книги. Затем уселся на точке вчерашнего наблюдения и наконец-то четко зафиксировал продолжительность суток. Двадцать два часа и пятьдесят три минуты. Взял поправку на весну, тут же что надо отнял, где надо умножил и с облегчением вздохнул: мои подруги если и рискнут сюда прорываться, то появятся в кургане примерно в обеденное время. Отлично! Главное, что не ночью! А когда я их встречу и с ходу введу в суть местной жизни, то оставшегося дня до ночи им хватит для полной акклиматизации. Они у меня понятливые!

Сообразив, что я сижу на камнях с глупой, но счастливой рожей, я несколько подивился такой радости. Неужели соскучился по этим стервозам? Затем, потирая ушибленные коленки, поднялся и поспешил в южную пейчеру. Кушать хотелось не по-детски.

Но возле гостиничной стойки мне путь неожиданно перекрыла тучная фигура распорядителя.

– О! Борей наконец-то явился не запылился, – вроде бы добродушно ворчал он. – А тебя тут Мансана целый день выискивает. Только сейчас из харчевни выглядывала. Или ужин наш не нравится? На обеде, говорят, не был.

– Так вот…

Хорошо, что книги были завернуты в тонкую тряпицу и перевязаны бечевкой. Вдруг бы Емлян сразу догадался об их сути?

– А-а-а… Читать любишь? Похвально! И рисовать умеешь? Покажешь, что получается?

Пришлось изображать настолько стеснительного и забитого насмешками маляра, что распорядитель даже сам застыдился своего интереса:

– Шучу, шучу. – В этот момент я ему и всунул два очередных, заготовленных для обмена пятака. – О! Неужели уже все потратил? И расходы растут, я вижу? А-а, ну да, книги дорого стоят. – Он опять скрылся в своей подсобке и вернулся с мешочком вдвое большим, чем первый. Но теперь уже улыбку не прятал за ворчанием: – Так жить в столице и подарки раздаривать у тебя никакого состояния не хватит.