Владимир Мясоедов - Фальшивые небеса

– В целом идея интересная, – вдруг сказал Вячеслав, чем шокировал и бывшего пилота, и бывшую полицейскую. – Пожалуй, изображение культовых личностей христианства действительно будет встречено нашими союзниками на ура. Только прежде, чем пускать изделие в серию, надо узнать, не будет ли нарисованная тобой картинка противоречить их канонам. Думаю, особенно много проблем вызовет Христос.

– Кто? – не понял Алекс Вей.

– Видный религиозный деятель, подобно Малину заявлявший, будто он является воплощением некой высшей силы на Земле, – пояснил ученый. – Казнен в соответствии с законодательством существовавшего тогда государства за подрывную деятельность и распространение еретического культа, позднее захватившего большие массы людей и выжившего конкурентов с места своего распространения. В наши текущие времена это мировая религия, исповедуемая значительной частью населения Европы. Ну, тот мужик, который расположен на груди, если вам так понятней будет, ему местные молятся. А которые на плечах изображены, это апостолы, его подельники.

– Полный дурдом! – Проведя рукой по лицу, пилот постарался успокоиться и не скатиться в истерику. Все, что происходило в последнее время, и так было на грани критического восприятия действительности. Но это вот творение сумрачного компьютерного гения оказалось последней каплей. Алекс в течение всей своей жизни много раз попадал в странные, зачастую пугающие ситуации, несколько раз пробовал наркотики, в том числе и сильные галлюциногены… Однако вызываемые ими в бреду образы до объективной реальности в своей психоделичности были далековаты. – Творите все, что хотите, – хоть голых баб рисуйте! Только не выносите мне мозги!

– Хм, ну нет, это рискованно… – задумался Вячеслав на полном серьезе. – В эти времена с эротикой туго. Если изобразим какую-нибудь слишком сексуальную демоницу, повергаемую в прах, могут найтись мечтатели, проникшиеся страстью к ее образу. И отправятся они тогда к известным им как исчадия зла малинитам в надежде пощупать подобное совершенство не при жизни, так хоть после смерти.

– Ида, я не знаю, до чего досочиняются эти два сумасшедших. Вот сейчас меня это не особенно волнует. Я в гараж. – Поставив своей тирадой жирный восклицательный знак, Алекс развернулся в сторону лейтенанта Замволт. И сильно постарался, чтобы в его голосе не звучало плаксивых ноток. Только трагические. – Буду пытаться реанимировать тот автобус, который нам центральный вход загораживал. Как говорили у нас на носителе – с помощью лома и такой-то матери. Сейчас что-то летающее и более или менее защищенное нам важнее, чем толпа этих железных дуболомов.

Дождавшись кивка лейтенанта и махнув на прощанье двум склонившимся и с чуть ли не попискиванием сюсюкающим над планшетом индивидам, явно неадекватно воспринимающим действительность, Вей просочился в коридор и двинулся в сторону ангара.

Раскопки развалин, возведение стен и возня с местными аборигенами… Все это отвлекало Алекса от наиболее важного, на его взгляд, проекта – превращения двух, хотя и полуразбитых, десантных капсул и одного потерпевшего аварию летающего автобуса во что-то более или менее способное перемещаться по воздуху своим ходом. Восстановленный из нескольких машин флайбот, с которым возились Сэмюэл и еще несколько помощников из выживших, был, конечно, хорош. Да только, как и всякая гражданская атмосферная машина, обладал целым перечнем неустранимых недостатков. Например, прошитое в само ядро контроллера антиграва ограничение на подъем выше четырехсот метров. Причем прошитое, как выразился Сэмми, на уровне железа. И сделать с этим без специализированного стенда или заводского оборудования нельзя было просто ничего.

Поэтому десантные капсулы, по идее способные своим ходом вернуться на находящийся на низкой опорной орбите носитель, являлись чуть ли не вершиной доступной Алексу технической мысли. Да и не хотел бывший пилот превращаться в ползающего по земле. В ВКС бытовало поверие, что бывших пилотов не бывает, вот и старались уволенные из списочного состава флота, по ранению или по другой причине, найти себе работу, так или иначе связанную с «крыльями». Космос и ощущение собственного всемогущества, когда многотонный корабль танцует на плазменных крыльях маневровых движков или прокалывает само пространство в стремительном и неостановимом гиперпрыжке… По мнению Вея, это было лучше любого наркотика и любой выпивки. Кстати, именно поэтому «подсевших» пилотов ни в гражданском флоте, ни в ВКС просто не наблюдалось. Отдельные случаи, конечно, бывали – но это скорее исключение, чем правило.