Андрей Земляной - Сын Сталина

«Недаром говорят, что кулинарный патриотизм самый сильный! – подумал Сашка. – И мой гостеприимный хозяин лишний раз подтверждает это утверждение…» А вслух сказал:

– Ну, если честно, у нас много очень похожих блюд. Ваши равиоли, товарищ первый секретарь – это наши пельмени. Ну, или вареники. Наши ватрушки и шаньги похожи на пиццу, ну а паста вообще – русское народное блюдо! Макароны по-флотски!

Муссолини согласно кивнул и несколько минут они горячо обсуждали особенности национальных кухонь. И уже почти совсем договорились, что на следующий день попробуют русские блюда, когда в кабинет вошел Дольфин. Он слегка поклонился и сообщил, не поднимая головы:

– Дуче, привезли Чекрези и Кранья. Прикажете им подождать?

Итальянский лидер переглянулся с Александром и коротко приказал:

– Впустить!

Войдя в кабинет Муссолини, Коста Чекрези с удивлением обнаружил, что там присутствует ещё один человек. Вернее – совсем молодой юноша, в каком-то незнакомом мундире с красными петлицами и алой звездой с золотыми серпом и молотом на рукаве. «Советский, – понял Чекрези. – Значит, дело о вторжении практически решено. Русские прислали этого мальчишку просто для проформы: вроде как присутствовали при переговорах, но никто серьезный не захотел отвлекаться на уже решенное дело…»

Он мысленно похвалил себя за сообразительность, вежливо поздоровался с дуче, поприветствовал молодого советского и уже совсем собрался начать заранее подготовленную речь о необходимости итальянского вмешательства, как вдруг юноша на очень хорошем итальянском спросил:

– Господин Чекрези, попрошу вас объяснить: как случилось, что подготовленное вашей группой восстание не состоялось, но коммунистические отряды забыли предупредить о переносе сроков?

– Что? – растерялся Чекрези. – То есть как?..

Обращение «господин» повергло его в смятение.

Все русские, немцы и итальянцы обращаются друг к другу «товарищ», и он рассчитывал на то же самое, а тут… Впрочем, он быстро собрался и насколько возможно кратко изложил причины переноса сроков восстания на осень тридцать пятого или даже на весну тридцать шестого года.

– Ну, а что касается проблем с извещением всех отрядов о принятом решении, то поймите, молодой человек, что связь в подполье – одно из самых сложных дел. Где-то что-то сорвалось, не сработало, и вот результат… – Чекрези сокрушенно покачал головой. – Мы, к сожалению, не успели известить всех…

– М-да, связь в подполье – вещь и в самом деле не из легких, – кивнул юноша. Албанец расслабился, но тут же ударом бича хлестнул новый вопрос: – Может быть, вы потрудитесь растолковать мне, как же так вышло, что коммунистические отряды не получали никакой поддержки от подпольщиков в других городах? Более того – в городах Берат и Гирокастр подполье получило недвусмысленный приказ: ни в коем случае не идти на контакт с коммунистами, не оказывать им никакой поддержки и помощи, дабы не раскрывать себя перед властями. И как это надо понимать?

Муса Кранья в изумлении воззрился на Коста Чекрези.

– Это правда? Скажите, Коста, неужели был отдан такой приказ?!

– Ну, собственно, я такого приказа не отдавал, – выдавил из себя Чекрези. – Я допускаю, что подобный приказ был продиктован военной необходимостью, и потому… Ведь я как раз хотел просить первого секретаря народной коммунистической партии Италии послать к нам корпус. Тот самый, который столь блестяще выиграл войну в Абиссинии… Собственно, мы с вами, молодой человек, очевидно, не имеем боевого опыта. Вот, товарищ Муссолини… он воевал, командовал людьми. Он как раз мог бы…

Кранья выпучил глаза: Муссолини вдруг оказался стоящим вплотную к Чекрези и с силой ударил албанца в челюсть. У Коста Чекрези остекленели глаза, и он мешком осел на паркет. Но итальянец ухватил его за ворот и вздернул вверх:

– Ты, figlio di putana [181] Сукин (дословно – шлюхин) сын (ит.). , как ты смеешь?!! Алессандро командовал тем самым корпусом, который ты собираешься просить! И ты, штатская сволочь, будешь его учить?!

От нового удара Чекрези мотнулся, точно тряпичная кукла, но Муссолини не отпускал его. Теперь дуче отвешивал ему тяжелые пощечины, которые звонко разносились по кабинету.

– Стоит ли марать руки об эту падаль? – спросил Белов спокойно. – Товарищ первый секретарь, отправьте лучше это в Organizzazione di Vigilanza e Repressione dell’Anticommunismo. Там с ним вдумчиво побеседуют и вытряхнут из него все, что нам интересно.